Николенька болконский в романе “война и мир”: описание в цитатах, сон николеньки болконского (сын андрея болконского)

сон Николеньки Болконского – Стр 3

В
очерке Бунина о Толстом приводятся
слова Чехова: “Вот умрёт Толстой, всё
к чёрту пойдёт!” А с точки зрения Бунина,
ангел смерти, слетавший к колыбели
Толстого, “ошибся сугубо насчёт его
смертного срока, но глаза оставил ему
такие, что всё, что видел Толстой
впоследствии, весь свой долгий век,
переоценивалось им прежде всего под
знаком смерти, величайшей переоценщицы
всех ценностей (то подобно Анне перед
самоубийством, то подобно князю Андрею
на Аустерлицком поле)”15.

Обращение
Бунина к восточной религиозно-философской
традиции оказалось чрезвычайно
плодотворным и в подходе к анализу
мировоззрения Толстого. В 1937 году
Бунин пишет о Толстом и о князе Андрее,
как о “существах иных миров”. Назвав
свою книгу по-буддийски — «Освобождение
Толстого», Бунин говорит в ней и об
“исходе”, “освобождении” Болконского.
А это путь Будды.

Будда, как известно,
богом не считается, а считается достигшим
“освобождения”, совершенства,
просветления.

Толстого не интересовало,
“Бог или не Бог Иисус Христос”16,
он говорит в «Кратком изложении
Евангелия»: “Мне важен был тот свет,
который освещает 1800 лет человечество
и освещал и освещает меня; а как назвать
источник этого света, и какие материалы
его, и кем он зажжён, мне было всё равно”
(там же).

 Аксаков пишет: “Мы
давно, по поводу одной сцены в романе
«Война и мир» (встреча, взаимное прощение
двух смертельно раненных соперников и
чувство христианской любви, внезапно
их осенившее), тогда ещё высказали
мнение, что если граф Толстой и реалист,
то в нём несомненно кроется способность
выразить в строго реалистической форме
самые неуловимые, тончайшие, самые
возвышенные, именно христианские
движения души, дать им, так сказать,
художественную, такую же тонкую плоть
и воздействовать ими на душу читателя…
Художник-реалист не погиб в нём, но
только стал художником, внутренно
просветлённым, для которого освятилось
искусство…” (Аксаков
К.С., Аксаков И.С. Литературная
критика. М., 1982. С. 281).

Литературоведение
советской эпохи не помышляло (помышляло,
наверное, как же не помышлять), не говорило
об откровениях Толстого. Сверху раз и
навсегда Толстой был назначен “критическим
реалистом”. Бунин был далеко, Даниил
Андреев близко, но — за стенами
политического изолятора. В пятидесятые
годы ХХ века (в России — годы всеобщего
маразма) Д.

Андрееву открылось об Андрее
Болконском следующее: “Образ Андрея
Болконского воспринимался и творчески
сопереживался миллионами людей, читавших
эпопею Толстого. Психическое излучение
этого людского множества необычайно
усилило этот объективно существующий,
созданный Толстым эфирный образ Андрея…

Для человека с раскрывшимся духовным
слухом и зрением — встреча с тем, кто
нам известен и нами любим, как Андрей
Болконский, так же достижима и абсолютно
реальна, как и встреча с великим
человеческим духом, которым был Лев
Толстой…

Сколь фантастично ни казалось
бы всё, что я здесь говорю, и сколько бы
насмешек ни вызвал уверенный тон этих
высказываний, я иду навстречу любым
насмешкам, но не могу взять назад ни
одной из формулированных здесь мыслей”17.

Чрезвычайно
интересно, что именно в связи с образом
князя Андрея говорит автор «Розы Мира»
о “психических излучениях”, связывающих
образ Болконского с нами, читателями.

Более того, Андреев называет Болконского
“метапрообразом из мира даймонов”,
говоря, что метапрообразы “чрезвычайно
схожи с людьми как своим внешним обликом,
так и душой” (там же, с. 375).

Даймоны
— не демоны-бесы христианского богословия.
Это духи, боги или ангелы, иногда — герои
античности. “Демон Сократа — есть
нетленная часть человека”18.

Даймон,
или “даймоний”, по Платону, — внутренний
голос, подсказывающий правильное
решение, то есть совесть. (Конечно, в той
мере, в какой это понятие применимо к
античности.

) Иногда понятие daimonion —
“божественное” — “означало способность
отдельных людей, выступающих в качестве
советчиков, предлагать рациональные
решения в общих интересах.

Это качество
воспринималось как нечто божественное”19.

Теперь
сравним с этим античным понятием то
значение Кутузова и Болконского, которое
придаётся им в книге Толстого, и мы
сможем сказать, что это божества или
духи, подсказывающие окружающим
правильные решения и дающие через
мистическое участие силы для выполнения
этих решений.

Из
современных работ о «Войне и мире»
выделяется своей глубиной и необычностью
книга Б.Бермана. Трактовка образа князя
Андрея как образа Птицы Небесной, на
наш взгляд, близка к общей концепции
Д.Андреева.

Такой подход к образу
Болконского совершенно правомерен и
показывает, что образы Птиц Небесных в
книге Толстого (Берман рассматривает
в этом ключе Болконского и “соколика”
Каратаева) свидетельствуют об особой
природе книги: художественно записанном
откровении. Но обо всём по порядку.

Прочитаем
евангельские слова, которые хотел
повторить княжне Марье её брат. Если
именно эти слова Нового Завета остановили
его внимание, когда он искал ответ на
вопрос, “как же Бог предписал этот
закон”, то, видимо, для князя Андрея
Птица Небесная, питаемая Богом, есть
“та форма, в которую превращается,
воплощается после смерти исходно
вложенная в человека бессмертная
сущность его души”21.

Птица
как метафора души известна человечеству
с древнейших времён, но Толстой в «Войне
и мире» создаёт концепцию Птицы Небесной,
“бессмертного духовного Я” (там же,
с. 114), связанного духовным тяготением
с “общим и вечным источником”, то есть
вселенским центром любви. Это и есть то
“питание”, о котором думает князь
Андрей.

Кстати, и ворон, и орёл
упоминаются в Евангелии.)

Птица
— один из любимых образов в творчестве
и дневниках Толстого.

В одной из записей
(записная книжка 1879 года, 28 октября)
Толстой противопоставляет “Наполеонов”,
которых называет “люди мира, тяжёлые,
без крыл”, людям лёгким, “воскрылённым”,
“идеалистам”.

Себя он называет человеком
“с большими, сильными крыльями”,
падающим и ломающим крылья, но способным
“воспарить высоко”, когда они заживут.

Сравним
понятие “даймона” у Сократа и Платона,
“даймона” Даниила Андреева, “составленного
из нитей психического излучения” (каким
представляет автор «Розы Мира»
Болконского), “Птицу Небесную” в
понимании Бермана — и мы увидим нечто
общее в этих сущностях.

Это совесть,
“внутренний голос”, способность
некоторых людей находить спасительные
для человечества решения, это неуничтожимая,
очищенная от всего тёмного, бессмертная
сущность души. И снова выстраивается
этот ряд небесных птиц: Будда, Христос,
Франциск, Толстой, Андрей апостол и
князь Андрей, как бы слитые воедино.

Толстой высоко ставил знаменитую
проповедь Франциска, обращённую к
птицам: “Перечёл Франциска Ассизского.
Как хорошо, что он обращается к птицам,
как к братьям!” (дневник, 19 июня
1903 года).

Какая
деталь в Эпилоге связана с образом
птицы? Перья на столе Николая Ростова,
“побеждённые” Николенькой, а в его сне
превратившиеся в перья на шлемах античных
героев и рыцарей (о перьях не говорится,
но они могли быть нарисованы в издании
Плутарха на “касках”). “Римские
легионеры на своих шлемах носили гребешок
из перьев”22.

В
религиозных представлениях человечества
птицы осуществляют связь между небом
и землёй, Богом и людьми. В Древнем Египте
изображение верующего с пером на голове
символизировало “передачу указаний
свыше” (там же, с. 401), передачу сведений
о будущем.

Сам
князь Андрей, “в образе и судьбе которого
Толстой уже давно решал личную проблему
истинного величия человеческого,
мало-помалу в процессе творчества
возносится над людьми и в конце романа,
явив образ небесно-земного величия,
окончательно становится «личным Богом»,
центром ближайшего духовного тяготения,
воплощением «духовного солнца» самого
Толстого”23.

Прочитав
на уроке стихи 24–26 главы 17 Евангелия
от Иоанна и стихи 38–47 главы 26 от
Матфея, можем дать ребятам задание
сравнить с этими евангельскими эпизодами
сон Николеньки в финале первой части
Эпилога. У Иоанна говорится о славе, и
во сне Николеньки “впереди была слава”.

Пробуждение и вопрос Десаля могут быть
соотнесены с пробуждением и непониманием
учеников Иисуса. Они вновь засыпают,
тогда как Христос продолжает свой диалог
с Отцом. Трижды Сын обращается к Отцу,
обещая исполнить Его волю, несмотря на
минутный страх и колебание. Ощущение
единства с Отцом и любви к нему побеждает
все сомнения.

Таков сюжет «Гефсиманского
борения», такова и логика сна, а затем
молитвы и троекратного, как в Евангелии,
обращения Николеньки к Отцу. Курсив
слова “он” и свидетельство о том, что
“отец не имел образа и формы”, не
оставляют сомнений, что Николенька
послан небесным Отцом, “личным богом”
Толстого принести в мир любовь,
“предписанную”, как божественный
закон.

“Что бы он ни говорил — я сделаю
это”. Предписана даже жертва, новая
Голгофа ради любви: “Я только об одном
прошу Бога: чтобы было со мною то, что
было с людьми Плутарха, и я сделаю то
же. Я сделаю лучше”. По Берману, думая
о Птице Небесной как бессмертной сущности
души , “лучшей части души человека”24,
князь Андрей сознаёт, что он не покидает
Николеньку.

Ведь эти мысли о Птице пришли
князю Андрею, когда он увидел, что княжна
Марья плачет о Николеньке, которому
суждено остаться сиротой.

Но “отец во
плоти нужен только сыну по плоти, для
сына же по духу, вечной Птицы Небесной,
которая не сеет и не жнёт, «отец» всегда
есть непосредственно, по существующей
связи духовного тяготения между «отцом»
и «сыном» — всегда питает, направляет,
живит его”25.
Добавим, что и Христос ведь не ощущал
себя сиротой, напротив, он всё время
говорил, что пребывает в Боге, и Бог в
нём.

Гимн,
сочинённый “ночью во время бессонницы”,
современный исследователь Пушкина
назвал “архетипной моделью творческого
акта” (Университетский пушкинский
сборник. М.: МГУ, 1999. С. 177), имея в виду
песнь Вальсингама в «Пире во время чумы»
и «Стихи, сочинённые ночью во
времябессонницы».

«Война и мир» в первой части Эпилога
заканчивается откровением и молитвой
“ночью во время бессонницы”, молитвой,
являющейся “архетипной моделью” жертвы
Сына ради исполнения воли Отца,
предписавшего закон спасения.

Беседа отца
(князя Андрея) с сыном в Эпилоге не
содержит мотива облака, но во сне
Николеньки есть мотив славы, понимаемой
как “нити”, похожие на туман (образ
славы в мечтаниях князя Андрея накануне
Аустерлица). Где ещё встречается подобный
образ славы-тумана? (Стихотворение
Пушкина «К Чаадаеву» — “Любви, надежды,
тихой славы…”.)

Подведем
итоги.

Уход
князя Андрея из жизни после выполнения
им миссии апостола ненасилия может быть
рассмотрен как эксперимент, сознательно
предпринятый, чтобы подтвердить правоту
проповеди ненасилия и любви. В образе
князя Андрея Толстой воплотил божество
созданной им религии единения и духовного
тяготения.

К такой точке зрения на образ
Андрея Болконского были близки И.А. Бунин
и Д.Л. Андреев, мистически настроенные,
знакомые с религиозно-философскими
системами Востока и создавшие свои
(особенно Д.Андреев) религиозно-художественные
системы. В наши дни глубокий анализ
“откровений князя Андрея” даётся в
работах Б.

Бермана и И.Мардова.

Близкой
точки зрения придерживаются и другие
современные исследователи: “Смерть
князя Андрея убеждает присутствующих
близких ему людей, что он узнал истину”26;
“свободнопредпочивший
своему материальному существованию
смерть-пробуждение от него Андрей
Болконский тем самым сливался с «целым»,
с «источником всего»”27.

Примечания

1 Достоевский Ф. О
русской литературе. М., 1987. С. 345.

2 Берман Б.Сокровенный
Толстой. М., 1992. С. 165.

3 Л.Н. Толстой
в воспоминаниях современников: В 2 т.
М., 1955. Т. 1. С. 139.

5 Сабуров А. «Война
и мир» Л.Н. Толстого: проблематика и
поэтика. М., 1959. С. 477.

6 Бунин И. Собр.
соч.: В 9 т. М., 1967. Т. 9. С. 81–82.

7 Берман Б. Сокровенный
Толстой. С. 101.

8 Бочаров С. «Война
и мир» Л.Н. Толстого // Три шедевра
русской классики. М., 1971. С. 78.

9 Толстой Л.Н. Собр.
соч.: В 90 т. (Юбилейное). М., 1928–1958. Т. 13. С.
528.

10 Библейско-биографический
словарь. М., 2000. С. 78.

11 Толстой Л.Н. Круг
чтения: В 2 т. М., 1991. Т. 1. С. 121.

12 Толстой Л.Н. Собр.
соч.: В 90 т. Т. 14. С. 104.

14 Цит.
по: Дунаев
М. Православие
и русская литература: В 6 т. М., 2000. Т. 6.
С. 166.

15 Бунин И. Собр.
соч. Т. 9. С. 133.

16 Евангелие
Толстого. Избранные религиозно-философские
произведения Л.Н. Толстого. М., 1992. С.
13.

17 Андреев Д. Роза
Мира. М., 1992. С. 375–376.

18 Степанов А. Толковый
словарь по эзотерике, оккультизму и
парапсихологии. М., 1997. С. 85.

19 Словарь
античности / Пер. с нем. М., 1994. С. 171.

20 Андреев Д. Роза
Мира. С. 251.

21 Берман Б. Сокровенный
Толстой. С. 

Источник: https://StudFiles.net/preview/5317900/page:3/

Сочинения на Getsoch.ru

Описание Андрея Болконского в романе «Война и мир»

Подписывайтесь на нашу группу ВК

       В романе Льва Николаевича Толстого «Война и мир» количество героев превышает пятьсот человек. Главные, второстепенные, зримые, незримые, реальные, выдуманные и т.д. Одни проживают в романе целую жизнь, другие появляются лишь на некоторое время и сразу исчезают.

Герои дружат, влюбляются, спорят, преображаются, меняют свои убеждения и моральные принципы. Один из главных героев этого романа  – Андрей Болконский. Его жизнь заслуживает особого внимания.

Он прошел сложный нравственный путь, путь искания истины, смысла жизни через войну, через любовь, через нравственные подвиги, через потерю родных людей.

       Описание Андрея Болконского дается уже в первой главе. Салон Анны Шерер собрал высшее общество, чтобы обсудить последние новости света. Болконский здесь держится особняком. Ему неинтересно на вечере, он не вмешивается ни в разговоры, ни в игры, скука – его союзник. Здесь он только из-за своей жены Лизы, которая  любит развлечения.

«Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну…», – говорит он своему другу Пьеру Безухову. Болконский в ожидании славы, своего «Тулона».

       Идеал его жизненных ценностей – Наполеон Бонапарт.

Андрей говорит светскому обществу: «…как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте все-таки великий полководец!» Позже, на Аустерлицком поле, Болконский сильно разочаруется в своем кумире. Он увидит, насколько ничтожен Наполеон и его планы, увидит его мелочность, алчность, жестокость, эгоизм.

Потеря идеала будет для него очень болезненной, жизнь будет казаться ему совершенно бесполезной.

       Болконский очень любил своего отца и уважал его мнение. Уходя на войну, Болконский наказывает ему: «Ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя…чтоб он вырос у вас…пожалуйста». Почитание и сохранение семейных традиций, ценностей стоит для него на первом месте. Он достойный сын своего отца.

       Любовь к Наташе Ростовой возродила в Болконском желание жить. Как тот дуб, который казался ему старым и больным, ожил с приходом весны, так и Андрей радовался каждой минуте жизни. Умирая на руках любимой женщины, Болконский говорил о любви, как о главном чувстве человека: «…Любовь есть жизнь…»

       «Три главные горя его жизни в особенности останавливали его внимание. Его любовь к женщине, смерть его отца и французское нашествие, захватившее половину России», – пишет Л.Толстой.

Бородинское сражение стало решающим в жизни Андрея. Он был ранен в бою и умер от ранения. Перед битвой он вспоминает самые волнующие моменты жизни, его одолевают сомнения.

Но он с уверенностью говорит Безухову: «Завтра, что бы там ни было, мы выиграем сражение!»   

       Описание Андрея Болконского в романе «Война и мир» представляет читателю целую жизнь героя, его огромный духовный мир, нравственный выбор, борьбу за истинность и справедливость, настоящее счастье жизни, патриотизм и веру в себя.

Источник: https://getsoch.ru/po-literature/literatura-xix-veka/538-opisanie-andreya-bolkonskogo-v-romane-vojna-i-mir.html

Образы отца и сына Болконских в романе «Война и мир»

Старик Болконский невыносим. Он отравляет жизнь княжны Марьи нелепыми уроками математики. Он унижает дочь в присутствии посторонних — даже не просто посторонних, а человека, который приехал к ней свататься: «Ты при гостях причесана по-новому, а я при гостях тебе говорю, что вперед не смей ты переодеваться без моего спроса», «…

уродовать себя нечего — и так дурна». Он замахивается палкой на своего управляющего Алпатыча за то, что он велел расчистить дорогу для едущих к князю гостей.

И все это еще цветочки, ягодки — впереди: он разрушит счастье князя Андрея и Наташи, назначив бессмысленный срок — год — до их свадьбы и оскорбив Наташу грубым, почти издевательским приемом. После этого он совсем уж заест княжну Марью, отдалив ее от себя и приблизив к себе ничтожную мамзель Бурьен.

И все-таки мы почему-то любим старого князя. Я замечала: все дочери, у которых хорошие отцы, видят в Николае Андреевиче Болконском что-то от своих отцов.

Да, он крутенек, старый князь, и сын его знает, что отец тяжел, но если бы он, князь Андрей Николаевич Болконский, дожил до старости, не сомневайтесь: стал бы таким же деятельным, мудрым и нетерпимым, и деспотическим стариком, как его отец.

Старый князь Болконский напоминает лучших людей своей эпохи: Суворова, о котором мы знаем из истории, и Стародума, с которым познакомились в пьесе Фонвизина «Недоросль»; может быть, и умерший недавно отец Пьера граф Безухов был чем-то похож на этого трудного старика.

В короткое царствование Павла любимцам Екатерины стало худо: лучшая судьба была — оказаться сосланным к себе в деревню; блестящие вельможи, привыкшие повелевать при дворе, так и не могли возродиться к полной жизни, когда, после смерти Павла, его сын Александр I вернул их из ссылки. Князь Николай Болконский был горд и не поехал из деревни на зов нового царя. В Лысых Горах он жил при Александре так же безвыездно, как при Павле, но жил, а не доживал свой век.

«Он говорил, что есть только два источника людских пороков: праздность и суеверие, и что есть только две добродетели: деятельность и ум… Так как главное условие для деятельности есть порядок, то и порядок в его образе жизни был доведен до последней степени точности… ни приезд сына и никакие необыкновенные события не должны были нарушать порядка дня».

Сын и дочь по-разному относятся к причудам отца. Княжна Марья никогда — даже себе — не признается в том, что ей может быть трудно и тяжело от деспотизма старика. «Я не позволю себе судить его и не желала бы, чтоб и другие это делали», — резко говорит она в ответ на сообщение мамзель Бурьен, что князь не в духе.

«Ах, он так добр!» — отвечает на признание маленькой княгини, что она боится старика. «Мне?.. Мне?! Мне тяжело?!» — испуганно и удивленно восклицает в разговоре с братом. — «Ты всем хорош, |Апс1гё, но у тебя есть какая-то гордость мысли…

Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме уёпёгаНоп (обожания), может возбудить такой человек?..»

Сын позволяет себе судить отца.

• «— И те же часы и по аллеям прогулки? Станок? —спрашивал князь Андрей с чуть заметною улыбкой, показывавшею, что, несмотря на всю свою любовь и уважение к отцу, он понимал его слабости.
• — Те же часы и станок, еще математика и мои уроки геометрии, — радостно отвечала княжна Марья, как будто ее уроки из геометрии были одним из самых радостных впечатлений ее жизни».
• Увидев в столовой «огромную, новую для него, золотую раму с изображением генеалогического дерева князей Болконских», князь Андрей покачал головой.
• «— Как я узнаю его всего тут! — сказал он княжне Марье… — у каждого своя ахиллесова пятка… С его огромным умом йоппег йап5 се псИси1е!» (поддаваться этой мелочности) — курсив Толстого.

За что же можно любить этого странного, страшного и, может быть, немного смешного старика? Вскользь, между прочим, Толстой заметит в следующей части, повествующей о войне: «князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день».

Мы сможем оценить это вскользь сделанное замечание, когда узнаем, какой праздник был у Ростовых в день получения единственного письма от обожаемого Николеньки, а ведь Ростовы любят друг друга; но у них все иначе: Николай любит семейное тепло, оставшееся в ином, светлом и спокойном мире.

Для князя Андрея нет двух миров: его и отца — отец всегда с” ним, отцу “важна каждая мысль сына, каждый его поступок, и сын, понимая слабости отца, не умеет обходиться без дружбы с ним. Вот какие у них отношения:

• «— А! Воин! Бонапарта завоевать хочешь? — сказал старик и тряхнул напудренною головой…
• —        …Нездоровы, брат, бывают только дураки да развратники, а ты меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержан, ну и здоров.
• —        Слава богу, — сказал сын, улыбаясь.
• —        Бог тут ни при чем. Ну, рассказывай…»
• В каждом его слове — весь характер: сильный, деятельный, прямой. «Ну, рассказывай!»  сын, «видя настоятельность требования отца, сначала неохотно но потом все более и более оживляясь… начал излагать операционный план предполагаемой кампании».
• «— Ну, новенького ты мне ничего не сказал», — заключил отец, и это была правда: князь Андрей только удивлялся, «как мог этот старый человек, сидя столько лет один безвыездно в деревне, в таких подробностях и с такою тонкостью знать и обсуживать все военные и политические обстоятельства Европы последних годов».

Непонимание и отчуждение между родителями и детьми возникает ведь не на пустом месте; оно, к сожалению, бывает закономерно: уставшие за долгую свою жизнь родители перестают интересоваться сегодняшним днем, не понимают интересов детей и сами углубляют возникающую пропасть, расхваливая «свое» время и осуждая непонятное им новое.

Он весь состоит из противоречий, этот старый князь, но главное в нем — он живой; рядом с ним и князь Василий, и все гости Шерер духовные мертвецы. Немудрено, что князь Андрей вошел к отцу не с тем выражением, которое «он напускал на себя в гостиных, ас тем оживленным лицом, которое у него было, когда он разговаривал с Пьером».

Источник: https://www.rlspace.com/obrazy-otca-i-syna-bolkonskix-v-romane-vojna-i-mir/

Три поколения Болконских в романе «Война и мир» Н. Толстого

Три поколения Болконских. В центре романа-эпопеи «Война и мир» три семьи: Курагины, Ростовы, Болконские. Семья Болконских описана с несомненной симпатией.

В ней показаны три поколения: старший — князь Ни­колай Андреевич, его дети Андрей и Марья, его внук Николенька.

Из поколения в поколение передаются в этой семье все лучшие душевные качества и черты характера: патриотизм, чувство долга, благородство души.

Болконские — люди чрезвычайно деятельные. Каждый из чле­нов семьи постоянно чем-то занят, в них нет ни капли лености и праздности, которые характерны для семей высшего света.

Сам он, честный и образованный человек, хочет «развить в дочери обе добродетели», давая ей уроки алгебры и гео­метрии и распределяя ее жизнь в беспрерывных занятиях. Он ни­когда не бездействовал: то писал свои мемуары, то работал на стан­ке или в саду, то занимался с дочерью.

У князя Андрея мы тоже видим эту черту, доставшуюся ему от отца: он — ищущая и деятель­ная натура. Он занимается общественной работой со Сперанским, облегчает быт крестьян в своем имении и постоянно ищет свое ме­сто в жизни.

Активная деятельность семьи всегда была на пользу людям, Родине. Болконские — истинные патриоты. У князя Андрея любовь к Родине и собственная жизнь слиты воедино, он не раз­деляет эти два чувства и хочет совершить подвиг во имя России.

Старший князь, узнав о походе Наполеона на Москву, хочет хоть чем-нибудь помочь Родине и становится главнокомандующим ополчения, отдаваясь этой должности всей душой.

Мысль о по­кровительстве генерала Рамо «приводила княжну Марью в ужас, заставляя ее содрогнуться, краснеть и чувствовать еще не испы­танное чувство злобы и гордости». Она твердила себе: «Поскорее уехать! Ехать скорее!»

Всеми поступками Болконского руководит чувство долга, кото­рое в нем очень сильно.

Князь Николай Андреевич мог не прини­мать должности главнокомандующего, он был стар, но «не счел себя вправе отказаться в такое время», и эта вновь открывающаяся ему деятельность взбодрила и укрепила его.

Князь Андрей уходит вое­вать, понимая, что он должен быть там, где нужен Родине, тогда как мог остаться при особе государя.

Княжна тоже всегда готова помочь крестьянам, «ей странно было думать…, что могли богатые не помочь бедным». А на войне князь Андрей заботится о солдатах и офицерах своего полка.

Он был ласков с ними, в ответ на это «в полку его называли наш князь, им гордились и его любили».

Третье поколение Болконских — Николенька, сын Андрея. Мы видим его маленьким мальчиком в эпилоге романа, но уже тогда он внимательно слушает Пьера, в нем происходит какая-то особая, независимая, сложная и сильная работа мысли и чувства. Он очень любил отца и Пьера, и, убедившись, что отец одобрил бы взгляды Пьера, сказал себе: «Отец! Да, я сделаю то, чем бы даже он был доволен…».

В образах членов семьи Болконских, особенно в образе князя Андрея, Толстой показал мысли, искания лучших людей того вре­мени.

Источник: https://www.prepodka.net/tri-pokoleniya-bolkonskih-v-romane-vojna-i-mir-n-tolstogo/