Сочинение по литературе. Сословная мораль офицерства по повести куприна «Поединок»
Ромашов начинал понемногу понимать, что вся военная служба с ее призрачной доблестью создана жестоким, позорным всечеловеческим недоразумением.
А. И. Куприн
Повесть “Поединок” дополняет и развивает тему о состоянии и положении русской армии, нашедшей свое отражение в произведениях других наших классиков. Основная ее идея выражена мыслями главного героя произведения Юрия Ромашова.
“Каким образом может существовать сословие,— спрашивал себя Ромашов,— которое в мирное время, не принося ни одной крошки пользы, поедает чужой хлеб и чужое мясо, одевается в чужие одежды, живет в чужих домах, а в военное время — идет бессмысленно убивать и калечить таких же людей, как они сами?”
Если обратиться к примечаниям к повести, то можно узнать, что к работе над “Поединком” вплотную Куприн приступил весной 1904 года в обстановке русско-японской воины, и понять, почему русское офицерство в изображении писателя получило такую отрицательную оценку. Кроме того, сам Александр Иванович, пройдя военную службу, хорошо знал негативные ее стороны.
Главные герои повести — офицеры. Автор показывает их очень разными. Причем поступки одних и тех же людей под влиянием различных обстоятельств могут колебаться от сострадания, жалости до жестокости и необузданной грубости. Сам Ромашов — прекрасный человек, любящий литературу, жалеющий солдат, способный на высокую любовь и самопожертвование, позволяет себе порой напиваться до безобразия.
В целом Куприн рисует офицеров несимпатичными, ущербными людьми. Вот капитан Слива. На вид вялый, опустившийся человек был страшно суров с солдатами, позволял драться унтер-офицерам и сам бил “жестоко, до крови, до того, чтобы провинившийся падал с ног под его ударами”. Однако в другом был.
справедлив, внимателен к солдатским нуждам, и в его роте люди выглядели сытыми и веселыми. И опять добавляет автор, что Слива был “жесток и утеснителен” к младшим офицерам. Вообще же, хотя телесные наказания были запрещены в армии, рукоприкладство и мордобой оставались очень распространенными.
Почти все офицеры грешили этим и сквозь пальцы смотрели на подобные действия унтер-офицеров. А те, кто, как Павел Веткин, не одобряет этого, притерпелись.
Поэтому попытки Ромашова доказать, что “нельзя бить человека, который не только не может тебе ответить, но даже не имеет права поднять руку к лицу, чтобы защититься от удара”, вызывают осуждение.
Мы видим армейскую жизнь глазами Ромашова. Ему всего двадцать один год, он недавно окончил училище. Совсем не то ожидал он найти в армии, став офицером. Но уже на четвертый день пребывания в полку его стал унижать без всякого повода Арчаковский, который был всего на один чин старше Ромашова.
Ромашов — человек более утонченный и более чуткий — с трудом мог стерпеть грубость казарменной жизни. Он любит думать, додумываясь до таких вещей, которые делают бессмысленной его службу. Он представляет себе, например, что вдруг все люди скажут “нет” войне и военной службе.
“И вот уже нет больше войны, нет офицеров и солдат, все разошлись по домам”. Думая о том, что же он будет делать, уйдя после трех обязательных лет со службы, Ромашов часто мечтает о литературной работе. Он не забывает следить за новинками литературы.
И порой, читая хорошую книгу, он мучительно думал, что и сам в состоянии написать такую же.
И в отношениях с женщиной, и в попытках защитить солдат, и в своих размышлениях Ромашов предстает перед нами честным человеком.
Он начинает осуждать сословную мораль офицерства, которое глубоко презирало штатских “шпаков, штафирок или рябчиков”, как называли гражданских офицеры. Еще в училищах юнкера с восторгом рассказывали о том, что считалось молодечеством и даже “подвигом”: “…
изругать или побить ни с того ни с сего штатского человека, потушить об его нос зажженную папироску, надвинуть ему на уши цилиндр”.
Из своих мучительных размышлений Ромашов делает вывод, что военная служба — совсем не такое уж почетное занятие, что существуют только три гордых призвания человека: наука, искусство и свободный физический труд. С ним можно спорить, конечно, но нельзя не видеть, что у этого человека есть стремление жить по совести.
Можно сказать, что повесть “Поединок” — это рассказ о том, как подпоручик Ромашов все больше разочаровывается в военной службе, становится чужим в среде офицеров и в конце концов погибает на дуэли с поручиком Николаевым. Ромашов не нашел выхода из тех противоречий, в которые попал. Его любовь, жена Николаева Шурочка, предала его.
Но и другие офицеры, как показывает нам автор, тоже не удовлетворены службой. Куприн говорит, что, за исключением немногих честолюбцев и карьеристов, все офицеры “несли службу как принудительную, опротивевшую барщину, томясь ею и не любя ее”.
Поэтому большинство из них стремится найти какую-то отдушину. Так, подполковник Рафальский, прозванный “полковником Бремом”, старый холостяк с причудами, пренебрегает службой, но зато завел у себя оригинальный зверинец и все сбережения тратит на него.
Одни занимаются коллекционированием, вышиванием, выпиливанием и т. п. Но не так невинны занятия остальных. Штабс-капитан Плавский отказывает себе даже в еде, чтобы скопить деньги, которые дает в долг товарищам под огромные проценты.
Но, по словам Назанского, это только средство уйти куда-нибудь, спрятаться от тяжелой и непонятной бессмыслицы военной службы. Капитан Стельковский, у которого в роте солдаты выглядят сытее и веселее, чем у других, “умница, сильный, смелый человек”.
Но суть его жизни составляет то, что “он совращает неопытных крестьянских девчонок”.
Очень многие пьют. И сам Назанский, умный, душевный человек, единственный, кто по-настоящему понимает Ромашова и сочувствует ему, прозябает в пьянстве.
Повесть Куприна произвела большое впечатление на русское общество. Для многих было открытием то, что описал писатель, с какой стороны показал он армию. Одни приветствовали появление повести, другие считали, что это клевета.
Конечно, Александр Иванович Куприн — настоящий писатель-реалист, ему можно верить. Но все же, думается, он сгустил краски.
Если бы все в русской армии, русском офицерстве было так плохо, откуда бы взялись достижения в военной науке, подвиги, высокое боевое искусство?
Мы знаем, что русские офицеры до революции, происходившие в большинстве своем из дворян, были гораздо образованнее и культурнее нынешних наших офицеров и чувство чести у них было совсем иное. Да, в царской армии было немало отрицательного, о чем справедливо писал Куприн, но, видимо, было много и положительного, что неплохо бы перенять нам сегодня.
Источник: https://docbaza.ru/comp/ru/2012.html
Образ хлебникова в повести поединок
Повесть «Поединок» отображает армейский быт и нравы военной среды. Картина жизни пехотного полка достигает большого типического обобщения, становится, по словам самого Куприна, «поединком с царской армией».
В повести представлены две группы персонажей: с одной стороны, полностью бесправные рядовые солдаты, с другой — жестокие, нравственно опустошенные офицеры. Куприн даже эпизодические персонажи рисует с глубоким проникновением в психологию, выделяет свойственные каждому черты, подчеркивает индивидуальность.
Вместе с тем он показывает то общее, что свойственно всем солдатам, — все они жертвы издевательства и унижения. Почти символичной в своей предельной обобщенности становится фигура доведенного до крайней степени отчаяния Хлебникова.
Тщедушный, больной, с лицом «в кулачок» и с глазами, в которых «застыл тупой покорный ужас», этот «солдатик» — объект постоянных издевательств и насмешек. Куприн показывает безропотность Хлебникова, его неспособность не только дать отпор, но даже подумать о сопротивлении.
Единственная мысль, которая приходит к нему, это мысль о самоубийстве. Образом Хлебникова Куприн показывал, что солдаты «с их однообразнопокорными и обессмысленными лицами — на самом деле живые люди, а не механические величины, называемые ротой, батальоном, полком».
Куприн при создании образов стремится, с одной стороны, выявить индивидуальность личности, с другой — социально типизирует ее. Типовое лицо имеет офицерство, отделенное от народа, несшее в массе своей «службу, как принудительную, неприятную, опротивевшую барщину, томясь ею и не любя ее». Отсюда и пьянство, и дикий разврат, и картежные игры.
Опустившиеся в моральном отношении офицеры тем не менее считают себя высшей кастой, презрительно относятся ко всем, кто без погон. В каждом из них сидит жажда истребления, их пьянит запах крови. Особенно ярко это представлено в образе Осадчего. Жестокость его не знает предела, именно в его роте каждый год происходят самоубийства солдат.
В нем живет кровожадность грубого средневекового завоевателя, готового уничтожать все равно кого и во имя чего. Под стать Осадчему Бек-Агамалов, Арчаковский. Это по-своему несчастные люди, тоже жертвы «какого-то злого, сумбурного демона».
Они сами иногда «ощущают ужас и тоску маленьких, злых и грязных животных, темный разум которых вдруг осветился ярким человеческим сознанием».
В повести ставится проблема разрушения человеческой личности под воздействием среды. Каждый из офицеров хотя бы на миг показан таким, каким он мог бы стать, если бы не губительное воздействие армейской жизни. Пути сопротивления разрушительной силе среды разные у Шурочки, Назанского и Ромашова. Шурочка ищет способ утверждения личности в эгоцентризме, Назанский — в сверхиндивидуализме.
В образе Назанского особенно важна обличительная направленность. Он выступает против самодержавия:
«…в лице этого двухголового чудовища я вижу все, что связывает мой дух, насилует мою волю, унижает мое уважение к своей личности». Назанский предчувствует неотвратимость социальных потрясений. Он мечтает о «грядущей богоподобной жизни», но путь к ней видит в теории сверхчеловека.
Осознание своего «я», пробуждение личности воплощено в образе подпоручика Ромашова. Свойственные юности романтические мечты о подвиге, о красивой и изящной жизни входят в противоречие с тем, что он видит в армейском быту. Он ощущает свое «одиночество, затерянность среди чужих».
Ромашов начинает размышлять о положении человеческой личности в обществе, о возможности исправления несправедливого мира. Его «ошеломило и потрясло неожиданно-яркое сознание своей индивидуальности», а отсюда и индивидуальностей других. Ромашов заступается за Хлебникова, предотвращая его самоубийство: «Бить солдата бесчестно.
Нельзя бить человека, который не только не может тебе ответить, но даже не имеет права поднять руку к лицу, чтобы защититься от удара. Не смеет даже отклонить головы».
В мечтах и размышлениях Ромашова отразилось духовное «распрямление» личности. Поединок с собой завершился победой человека над офицером. Но дуэль, поединок с Николаевым, заканчивается гибелью Ромашова. Такой финал соответствовал высокому обличительному пафосу повести и неопределенности позитивной программы писателя.
Источник: https://stessay.com/p8923/
Птибурдуков.ру
Цитаты из книги Ильи Ильфа и Евгения Петрова «Золотой теленок»
— Варвара! – сказал Лоханкин в нос. Жена молчала, громко дыша.
— Варвара! – повторил он. — Неужели ты в самом деле уходишь от меня к Птибурдукову?
О персонаже романа Ильи Ильфа и Евгения Петрова «Золотой теленок» инженере Птибурдукове, согласно первоисточнику, известно следующее:
Почему нас интересуeт именно инженер Птибурдуков: Птибурдуков – персонаж, объединяющий в себе интерес авторов этого сайта к литературе, истории и технике. Несмотря на всю скудность и комичность сведений о нем, предоставленных нам Ильфом и Петровым, мы все же рискнем спрогнозировать его биографию: Он родился и получил образование в России, и если бы революция не прервала его карьеру, служил бы техническому прогрессу своей страны. Но – что случилось, то случилось: империя рухнула, а Птибурдуков по каким-то своим причинам не уехал в эмиграцию и стал на службу новой власти. В период НЭПа он был достаточно высокооплачиваемым специалистом, и мы можем предположить, что и индустриализация лишь увеличила бы его востребованность. Однако не за горами 1937 год: специалист “из бывших” имел все шансы “встать к стенке” за шпионаж в пользу Антанты. Однако, при некотором везении, он мог и выжить, продолжив работу на благо страны инженером в “шарашке” или на лесозаготовках. Его семейная жизнь с Варварой, вероятнее всего, завершилась бы в годы первых пятилеток: стране нужны были кадры, свободные от личных привязанностей, и эти привязанности безжалостно рубились. Впрочем, и сама Варвара совершенно не похожа на “жену декабриста”. |
— Да, — ответила жена. — Я ухожу. Так надо.
— Но почему же, почему? — сказал Лоханкин с коровьей страстностью.
Его и без того крупные ноздри горестно раздулись. Задрожала фараонская бородка.
— Потому что я его люблю. — А я как же? — Васисуалий! Я еще вчера поставила тебя в известность. Я тебя больше не люблю. — Но я! Я же тебя люблю, Варвара! — Это твое частное дело, Васисуалий. Я ухожу к Птибурдукову. Так надо. — Нет! — воскликнул Лоханкин. — Так не надо! Не может один человек уйти, если другой его любит! — Может, – раздраженно сказала Варвара, глядясь в карманное зеркальце. — И вообще перестань дурить, Васисуалий.
— В таком случае я продолжаю голодовку! – закричал несчастный муж. — Я буду голодать до тех пор, покуда ты не вернешься. День. Неделю. Год буду голодать!
Лоханкин снова перевернулся и уткнул толстый нос в скользкую холодную клеенку.
— Так вот и буду лежать в подтяжках, – донеслось с дивана, — пока не умру. И во всем будешь виновата ты с инженером Птибурдуковым.
Жена подумала, надела на белое невыпеченное плечо свалившуюся бретельку и вдруг заголосила:
— Ты не смеешь так говорить о Птибурдукове! Он выше тебя!
Этого Лоханкин не снес. Он дернулся, словно электрический разряд пробил его во всю длину, от подтяжек до зеленых карпеток.
— Ты самка, Варвара, — тягуче заныл он. — Ты публичная девка! — Васисуалий, ты дурак! — спокойно ответила жена.
— Волчица ты, — продолжал Лоханкин в том же тягучем тоне. — Тебя я презираю. К любовнику уходишь от меня. К Птибурдукову от меня уходишь. К ничтожному Птибурдукову нынче ты, мерзкая, уходишь от меня. Так вот к кому ты от меня уходишь! Ты похоти предаться хочешь с ним. Волчица старая и мерзкая притом!
[ . . . ]Вечером пришел Птибурдуков.
Он долго не решался войти в комнаты Лоханкиных и мыкался по кухне среди длиннопламенных примусов и протянутых накрест веревок, на которых висело сухое гипсовое белье с подтеками синьки. Квартира оживилась.
Хлопали двери, проносились тени, светились глаза жильцов, и где-то страстно вздохнули: – мужчина пришел.
Птибурдуков снял фуражку, дернул себя за инженерский ус и, наконец, решился.
— Варя, – умоляюще сказал он, входя в комнату, -мы же условились…
— Полюбуйся, Сашук! — закричала Варвара, хватая его за руку и подталкивая к дивану. – Вот он! Лежит! Самец! Подлый собственник! Понимаешь, этот крепостник объявил голодовку из-за того, что я хочу от него уйти.
Увидев Птибурдукова, голодающий сразу же пустил в ход пятистопный ямб.
— Птибурдуков, тебя я презираю, — заныл он. – Жены моей касаться ты не смей. Ты хам, Птибурдуков, мерзавец! Куда жену уводишь от меня? — Товарищ Лоханкин, — ошеломленно сказал Птибурдуков, хватаясь за усы. — Уйди, уйди, тебя я ненавижу, – продолжал Васисуалий, раскачиваясь, как старый еврей на молитве, — ты гнида жалкая и мерзкая притом. Не инженер ты — хам, мерзавец, сволочь, ползучий гад и сутенер притом! — Как вам не стыдно, Васисуалий Андреич, — сказал заскучавший Птибурдуков, — даже просто глупо. Ну, подумайте, что вы делаете? На втором году пятилетки… — Он мне посмел сказать, что это глупо! Он, он, жену укравший у меня! Уйди, Птибурдуков, не то тебе по вые, по шее то есть, вам я надаю.
— Больной человек, — сказал Птибурдуков, стараясь оставаться в рамках приличия.
Но Варваре эти рамки были тесны. Она схватила со стола уже засохший зеленый бутерброд и подступила к голодающему. Лоханкин защищался с таким отчаянием, словно бы его собирались кастрировать.
Птибурдуков отвернулся и смотрел в окно на конский каштан, цветущий белыми свечками. Позади себя он слышал отвратительное мычание Лоханкина и крики Варвары: “Ешь, подлый человек! Ешь, крепостник!”
На другой день, расстроенная неожиданным препятствием, Варвара не пошла на службу.
Голодающему стало хуже.
— Вот уже и рези в желудке начались, — сообщил он удовлетворенно, – а там цынга на почве недоедания, выпадение волос и зубов.
Птибурдуков привел брата – военного врача. Птибурдуков-второй долго прикладывал ухо к туловищу Лоханкина и прислушивался к работе его органов с той внимательностью, с какой кошка прислушивается к движению мыши, залезшей в сахарницу.
Во время осмотра Васисуалий глядел на свою грудь, мохнатую, как демисезонное пальто, полными слез глазами. Ему было очень жалко себя. Птибурдуков-второй посмотрел на Птибурдукова-первого и сообщил, что больному диеты соблюдать не надо. Есть можно все. Например, суп, котлеты, компот. Можно также — хлеб, овощи, фрукты. Не исключена рыба.
Курить можно, конечно соблюдая меру. Пить не советует, но для аппетита неплохо было бы вводить в организм рюмку хорошего портвейна. В общем, доктор плохо разобрался в душевной драме Лоханкиных. Сановито отдуваясь и стуча сапогами, он ушел, заявив на прощание, что больному не возбраняется также купаться в море и ездить на велосипеде.
Но больной не думал вводить в организм ни компота, ни рыбы, ни котлет, ни прочих разносолов. Он не пошел к морю купаться, а продолжал лежать на диване, осыпая окружающих бранчливыми ямбами. Варвара почувствовала к нему жалость. “Из-за меня голодает, — размышляла она с гордостью, — какая все-таки страсть.
Способен ли Сашук на такое высокое чувство? ” И она бросала беспокойные взгляды на сытого Сашука, вид которого показывал, что любовные переживания не помешают ему регулярно вводить в организм обеды и ужины. И даже один раз, когда Птибурдуков вышел из комнаты, она назвала Васисуалия “бедненьким”.
При этом у рта голодающего снова появился бутерброд и снова был отвергнут, “Еще немного выдержки, — подумал Лоханкин, — и не видать Птибурдукову моей Варвары”.
[ . . . ]
Федор Добронравов в роли Птибурдукова, сериал Ульяны Шилкиной «Золотой теленок» (2005), 4-я серия
Варвара Птибурдукова была счастлива. Сидя за круглым столом, она обводила взором свое хозяйство. В комнате Птибурдуковых стояло много мебели, так что свободного места почти не было. Но и той площади, которая оставалась, было достаточно для счастья. Лампа посылала свет за окно, где, как дамская брошь, дрожала маленькая зеленая ветка.
На столе лежали печенье, конфеты и маринованный судак в круглой железной коробочке. Штепсельный чайник собрал на своей кривой поверхности весь уют птибурдуковского гнезда. В нем отражались и кровать, и белые занавески, и ночная тумбочка. Отражался и сам Птибурдуков, сидевший напротив жены в синей пижаме со шнурками. Он тоже был счастлив.
Пропуская сквозь усы папиросный дым, он выпиливал лобзиком из фанеры игрушечный дачный нужник. Работа была кропотливая. Необходимо было выпилить стенки, наложить косую крышку, устроить внутреннее оборудование, застеклить окошечко и приделать к дверям микроскопический крючок.
Птибурдуков работал со страстью; он считал выпиливание по дереву лучшим отдыхом.
Окончив работу, инженер радостно засмеялся, похлопал жену по толстой теплой спине и придвинул к себе коробочку с судаком. Но в эту минуту послышался сильный стук в дверь, мигнула лампа, и чайник сдвинулся с проволочной подставки.
— Кто бы это так поздно? — молвил Птибурдуков, открывая дверь.
На лестнице стоял Васисуалий Лоханкин— Он по самую бороду был завернут в белое марсельское одеяло, из-под которого виднелись волосатые ноги. К груди он прижимал книгу “Мужчина и женщина”, толстую и раззолоченную, как икона. Глаза Васисуалия блуждали.
— Милости просим, – ошеломленно сказал инженер, делая шаг назад. — Варвара, что это? — Я к вам пришел навеки поселиться, – ответил Лоханкин гробовым ямбом, – надеюсь я найти у вас приют. — Как – приют? – сказал Птибурдуков багровея. — Что вам угодно, Васисуалий Андреевич? На площадку выбежала Варвара,
— Сашук! Посмотри, он голый! – закричала она, – Что случилось, Васисуалий? Да войди же, войдите.
Лоханкин переступил порог босыми ногами и, бормоча: “Несчастье, несчастье”, начал метаться по комнате. Концом одеяла он сразу смахнул на пол тонкую столярную работу Птибурдукова. Инженер отошел в угол, чувствуя, что ничего хорошего уже не предвидится.
— Какое несчастье? — допытывалась Варвара. – Почему ты в одном одеяле?
— Я к вам пришел навеки поселиться, – повторил Лоханкин коровьим голосом.
Его желтая барабанная пятка выбивала по чистому восковому полу тревожную дробь.
— Что ты ерунду мелешь? — набросилась Варвара на бывшего мужа. — Ступай домой и проспись. Уходи отсюда! Иди, иди домой!
— Уж дома нет, – сказал Васисуалий, продолжая дрожать. — Сгорел до основанья. Пожар, пожар погнал меня сюда. Спасти успел я только одеяло и книгу спас любимую притом. Но раз вы так со мной жестокосердны, уйду я прочь и прокляну притом.
Васисуалий, горестно шатаясь, пошел к выходу. Но Варвара с мужем удержали его. Они просили прощенья, говорили, что не разобрали сразу, в чем дело, и вообще захлопотали. На свет были извлечены новый пиджачный костюм Птибурдукова, белье и ботинки.
Пока Лоханкин одевался, супруги совещались в коридоре.
— Куда его устроить? — шептала Варвара. — Он не может у нас ночевать, у нас одна комната.
— Я тебе удивляюсь, – сказал добрый инженер, – у человека несчастье, а ты думаешь только о своем благополучии.
Когда супруги вернулись в комнату, погорелец сидел за столом и прямо из железной коробочки ел маринованную рыбу. Кроме того, с полочки были сброшены два тома “Сопротивления материалов”, и их место заняла раззолоченная “Мужчина и женщина”.
— Неужели весь дом сгорел? — сочувственно спросил Птибурдуков. — Вот ужас!
— А я думаю, что, может, так надо, — сказал Васисуалий, приканчивая хозяйский ужин, — может быть, я выйду из пламени преобразившимся, а? Но он не преобразился.
За шпалерой тополей шествовала под руку немолодая уже чета. Супруги, видимо, шли на берег. Позади тащился Лоханкин. Он нес в руках дамский зонтик и корзинку, из которой торчал термос и свешивалась купальная простыня.
— Варвара, – тянул он, – слушай, Варвара! — Чего тебе, горе мое? — спросила Птибурдукова, не оборачиваясь. — Я обладать хочу тобой, Варвара!..
— Нет, каков мерзавец! – заметил Птибурдуков, тоже не оборачиваясь.
И странная семья исчезла в антилоповской пыли.
Источник: https://ptiburdukov.ru/index.php?page=liter&creat&nsubj=402
Проблематика и система образов в повести «Поединок» А. И. Куприна
Повесть “Поединок” отображает армейский быт и нравы военной среды. Картина жизни пехотного полка достигает большого типического обобщения, становится, по словам самого Куприна, “поединком с царской армией”. В повести представлены две группы персонажей: с одной стороны, полностью бесправные рядовые солдаты, с другой – жестокие, нравственно опустошенные офицеры.
Куприн даже эпизодические персонажи рисует с глубоким проникновением в психологию, выделяет свойственные каждому черты, подчеркивает индивидуальность. Вместе с тем он показывает то общее, что свойственно всем солдатам, – все они жертвы издевательства и унижения. Почти символичной в своей предельной обобщенности становится фигура доведенного до крайней степени отчаяния Хлебникова.
Тщедушный, больной, с лицом “в кулачок” и с глазами, в которых “застыл тупой покорный ужас”, этот “солдатик” – объект постоянных издевательств и насмешек.
Куприн показывает безропотность Хлебникова, его неспособность не только дать отпор, но даже подумать о сопротивлении. Единственная мысль, которая приходит к нему, это мысль о самоубийстве.
Образом Хлебникова Куприн показывал, что солдаты “с их однообразнопокорными и обессмысленными лицами – на самом деле живые люди, а не механические величины, называемые ротой, батальоном, полком”.
Куприн при создании образов стремится, с одной стороны, выявить индивидуальность личности, с другой – социально типизирует ее. Типовое лицо имеет офицерство, отделенное от народа, несшее в массе своей “службу, как принудительную, неприятную, опротивевшую барщину, томясь ею и не любя ее”. Отсюда и пьянство, и дикий разврат, и картежные игры.
Опустившиеся в моральном отношении офицеры тем не менее считают себя высшей кастой, презрительно относятся ко всем, кто без погон. В каждом из них сидит жажда истребления, их пьянит запах крови. Особенно ярко это представлено в образе Осадчего. Жестокость его не знает предела, именно в его роте каждый год происходят самоубийства солдат.
В нем живет кровожадность грубого средневекового завоевателя, готового уничтожать все равно кого и во имя чего. Под стать Осадчему Бек-Агамалов, Арчаковский. Это по-своему несчастные люди, тоже жертвы “какого-то злого, сумбурного демона”.
Они сами иногда “ощущают ужас и тоску маленьких, злых и грязных животных, темный разум которых вдруг осветился ярким человеческим сознанием”.
В повести ставится проблема разрушения человеческой личности под воздействием среды. Каждый из офицеров хотя бы на миг показан таким, каким он мог бы стать, если бы не губительное воздействие армейской жизни. Пути сопротивления разрушительной силе среды разные у Шурочки, Назанского и Ромашова. Шурочка ищет способ утверждения личности в эгоцентризме, Назанский – в сверхиндивидуализме.
В образе Назанского особенно важна обличительная направленность. Он выступает против самодержавия:
“…в лице этого двухголового чудовища я вижу все, что связывает мой дух, насилует мою волю, унижает мое уважение к своей личности”. Назанский предчувствует неотвратимость социальных потрясений. Он мечтает о “грядущей богоподобной жизни”, но путь к ней видит в теории сверхчеловека.
Осознание своего “я”, пробуждение личности воплощено в образе подпоручика Ромашова. Свойственные юности романтические мечты о подвиге, о красивой и изящной жизни входят в противоречие с тем, что он видит в армейском быту. Он ощущает свое “одиночество, затерянность среди чужих”.
Ромашов начинает размышлять о положении человеческой личности в обществе, о возможности исправления несправедливого мира. Его “ошеломило и потрясло неожиданно-яркое сознание своей индивидуальности”, а отсюда и индивидуальностей других. Ромашов заступается за Хлебникова, предотвращая его самоубийство: “Бить солдата бесчестно.
Нельзя бить человека, который не только не может тебе ответить, но даже не имеет права поднять руку к лицу, чтобы защититься от удара. Не смеет даже отклонить головы”.
В мечтах и размышлениях Ромашова отразилось духовное “распрямление” личности. Поединок с собой завершился победой человека над офицером. Но дуэль, поединок с Николаевым, заканчивается гибелью Ромашова. Такой финал соответствовал высокому обличительному пафосу повести и неопределенности позитивной программы писателя.
Источник: https://sochuroki.com/problematika-i-sistema-obrazov-v-povesti-poedinok-a-i-kuprina/
Образ народа в повести Куприна «Поединок»
Помимо офицерской верхушки в повести правдиво нарисована солдатская масса. Особо выделены в повести образы денщика Гайнана и солдата Хлебникова.
Черемис Гайнан тоскует по родине, но живется ему лучше, чем другим солдатам, и потому он сохраняет свою наивность и веселость, дружески-фамильярно разговаривает с офицером Ромашовым. Более трагически складывается судьба Хлебникова.
Вчерашний крестьянин, оторванный от земли и привычного труда, он органически не воспринимает армейской «науки», и потому ему приходится выносить на себе всю тяжесть положения задерганного, запуганного солдата, беззащитного перед лицом разнузданной военщины.
Предшественниками Куприна в военной теме были такие русские писатели, как Л. Толстой («Севастопольские рассказы», «Война и мир»), В. Гаршин («Денщик и офицер», «Четыре дня»), А. Чехов («Три сестры»). В украинской литературе можно указать на рассказы Ю.
Федьковича («Штефан Славч», 1863; «Серце не навчити», 1863; «Сафат Зшич», 1865; «Три, як рдш брати», 1865 и др.).
Сурово и правдиво писал Федькович о трагической доле украинцев-солдат австрийской цесарской армии, поэтизируя сильных и гордых «жовниров», протестующих против бездушия и произвола военной верхушки.
Куприн открыл новые страницы в освещении этой темы, показав внутреннее загнивание царской армии и рост новых демократических настроений среди офицерства. Появившись в печати в период нарастания революционных событий 1905 года, «Поединок» произвел сильное впечатление на общество, вызвал острые споры и столкновения на страницах прессы.
Яростной была реакция на появление повести со стороны военщины и черносотенной прессы. Куприна обвиняли в клевете на русскую армию, в неподчинении властям и связи писателя с литературной «крамолой» – А. М. Горьким и его кругом.
Революционная критика (М. Горький, А. Луначарский) высоко ценила возможности идейного воздействия повести Куприна на лучших представителей царской армии. В октябре 1905 года с восхищением слушал страницы «Поединка» в чтении автора прославленный лейтенант П.
П. Шмидт.
«Поединок» стал необыкновенно популярным в России и вскоре появился в переводах на немецкий, французский, итальянский, испанский, шведский, болгарский, польский и иные языки.
Если Вам понравилось сочинение на тему: Образ народа в повести Куприна «Поединок», тогда разместите ссылку в вашей социальной сети или блоге, а лучше просто нажмите кнопку и поделитесь текстом с друзьями. Нравится
Источник: https://soshinenie.ru/obraz-naroda-v-povesti-kuprina-poedinok/