Реферат: В. Распутин “Прощание с Матерой”
Привязчив человек,
имевший свой дом и родину,
ох как привязчив!
В.
Распутин «Прощание с Матерой»
В Сибири, где реки петляют, а потом распадаются на несколько развилок, есть понятие “Матера”. Так называют основное течение, стержень реки.
Отсюда и Матера у Валентина Распутина, имеющая один общий корень со словами мастерство, матерость. Автор показывает, что речевое название старой деревеньки заложено умом и чувством народа.
Матера, сросшаяся своим именем не только с землей, но и с людьми, должна исчезнуть. Она станет дном грядущего моря. Дома, огороды, луга, кладбище – все это уйдет под воду навечно. А это – смерть. И поэтому все человеческие дела и заботы в эти последние дни деревни обнажились.
Каждое слово обрело резкую отчетливость и первоначальный смысл.
Всякий поступок стал говорить о человеке и мире как будто последней правды, потому что “истинный человек, — как пишет Распутин, — высказывается едва ли не только в минуты прощания и страдания – он это и есть, его и запомните”.
А в повести не один человек, здесь целая жизнь деревни и ее жителей. Она оборвалась бы неслышно, если бы не памятливая и неуступчивая старуха Дарья Пинигина.
Такие как она, в каждом селе объединяют строгих и справедливых, под защиту которых “стягиваются слабые и страдательные”.
Пинигина из “ранешных” людей, которые “совесть сильно различали” и считали, что “жисть ваша, ишь какие подати берет: Матеру ей подавай. Однуе бы только Матеру?!”
Другая жительница деревеньки – Анна, как и все старики, знает только свою родную Матеру, любит ее и не хочет с ней расставаться. По ее мнению, самый большой грех на свете – это лишить его родины. А старая Настасья откровенно тоскует: “Кто ж старое дерево пересаживает?!”
Символична та весть, которая побудила героев активно действовать. Ее принес Богодул. Этот герой воспринимается не иначе как своеобразный дух Матеры. Живет он на острове, одному богу известно сколько лет. Выйдя к сидящим за самоваром старухам, он сказал: “Мертвых грабют”.
Наверное многое старухи могли бы снести молча, безропотно, но не это.
Когда добрались старики до расположенного за деревней кладбища, работники санэпидемстанции “доканчивали свое дело, стаскивая спиленные тумбочки, оградни и кресты, чтобы сжечь их одним огнем”.
Им и в голову не приходит, что для Дарьи и других сельчан кладбище – нечто святое.
Не зря даже сдержанная Дарья, “задыхаясь от страха и ярости, закричала и ударила одного из мужиков палкой, и снова замахнулась, гневно вопрошая: “А ты их тут хоронил? Отец, мать, у тебя тут лежат? Ребяты лежат? Не было у тебя, поганца, отца с матерью. Ты не человек. У каждого человека духа хватит””. Ее поддерживает вся деревня.
Эта сцена в повести дает повод для глубоких размышлений. Не нами начинается жизнь на свете, и не нашим уходом она заканчивается. Как мы относимся к предкам, так и к нам будут относится потомки, беря пример с нас.
“Неуважение к предкам есть первый признак безнравственности”, — писал еще Пушкин. Об этом твердит старуха Дарья. Об этом, подхватывая ее правду, не устает говорить автор.
Всей уходящей деревенской жизнью Распутин напоминает нам, что мы – только звено в цепи существования. Вселенского мира.
Размышляя об этом, автор показывает несколько поколений. Получается, что чем дальше, тем связи становятся слабее. Вот старуха Дарья свято чтит память об ушедших. Сын ее, Павел, понимает мать, но то, что ее волнует, для него не самое главное. А внук Андрей и вовсе не понимает о чем речь.
Для него не представляет сложности принять решение устроится на строительство плотины, из-за которой и будет затоплен остров. И вообще, он уверен, что память – это плохо, без нее лучше. Повесть Распутина воспринимается как предупреждение. Такие, как Андрей будут созидать, разрушая.
А когда задумаются, чего же в этом процессе больше, будет уже поздно: надорванные сердца не излечиваются. Что ему придется ответить когда-нибудь своим предкам? Об этом думает Дарья. Она переживает за своего внука и жалеет его.
Еще хуже с совестью у таких как Петруха.
Он поджег собственный дом, для того, чтобы получить денежную компенсацию. Его устраивает то, что за разрушения платят деньги.
Новый поселок, куда должны перебраться сельчане, сработан красиво: домик к домику. Но поставлен он как-то несуразно, не по-людски. Наверное, и прощаться, в случае надобности с этим поселком будет куда проще, чем с Матерой.
Да, Дарья видит, что уход деревни неизбежен. Но старуху тревожит, как легко прощаются с Матерой люди, как бесцеремонны с могилами, за которыми вековая жизнь и память. Академик Дмитрий Лихачев писал на полях “Прощания”: “Во все века и во всех странах сознание собственной смертности воспитывало и приучало думать о том, какую память мы по себе оставим”.
Всю повесть, все оставшиеся до затопления дни Дарья собирает материнскую историю. Старуха торопится обдумать ее и воссоединить, чтобы хоть в ее сердце деревня дожила по-человечески, не уронив себя.
Дарья хочет, чтобы весь опыт Матеры не канул без внимания: “Правда в памяти. У кого нет памяти, у того нет жизни”.
Знает это и Распутин, потому он показывает всей своей повестью, что деревня Матера – это стержень, истоки человеческой жизни, нравственных отношений.
Источник: https://ronl.org/referaty/literatura-zarubezhnaya/127782/
«ПРОЩАНИЕ С МАТЁРОЙ» (отрывок)
Главные герои повести, фигурирующие в отрывке:
1) старуха Дарья (Дарья Васильевна Пинигина), старейшая жительница деревни;
2) Павел Пинигин, ее сын;
3) Андрей Пинигин, сын Павла, недавно вернувшийся из армии.
Небольшая сибирская деревня Матера, стоящая на острове посреди Ангары, доживает последние дни: на реке строят гидроэлектростанцию, и остров вместе с деревней должен уйти под воду, а жители переселятся в новый благоустроенный поселок, который построили для них.
Тяжело расставаться с Матерой людям, всю жизнь прожившим на острове. В один из дождливых дней они собрались в избе старухи Дарьи, самой старой жительницы деревни. К Дарье приехал ее сын Павел, уже переселившийся в новый поселок, и внук Андрей, недавно вернувшийся после службы в армии.
Вера Носарева, Дарьина соседка с нижнего края, несколько раз уже порывалась встать и уйти домой, даже не домой, а на деляну, – Вера, пока суть до дело, бегала на свой сенокос, потихоньку валила травку, но уходить из тепла и от людей не хотелось, дождь к тому же распалился и шумел сплошной волной.
На топчане, как на шильях, вертелась, каждую минуту заглядывая в окно, Клавка Стригунова{Молодая жительница деревни, одинокая мать нескольких детей.} – эта давно бы стриганула, да не пускал дождь.
С тоски Клавка вязалась к Андрею, расспрашивала его про городских мужиков: каких они нынче любят баб – полных или поджарых? Андрей, смущаясь, пожимал плечами.
Среди бела дня стало темнеть, дождь хлестал как сумасшедший, веселый разговор поневоле померк, мало-помалу перешел опять все к тому же – к Матере, к ее судьбе и судьбе материнцев. Дарья, как обычно, решительно и безнадежно махнула рукой:
– А-а, ничего не жалко стало…
– Жалко-то, поди, как не жалко… – начал Афанасий и умолк: сказать было нечего.
– Ой, старые вы пустохваты, пропаду на вас нету, – отстав от Андрея, вдруг вцепилась в разговор Клавка, будто ожгли ее. – Нашли над чем плакать! И плачут, и плачут… Да она вся назьмом провоняла, Матера ваша! Дыхнуть нечем.
Какую радость вы тут нашли? Кругом давно новая жисть настала, а вы все, как жуки навозные, за старую хватаетесь, все какую-то сладость в ей роете. Сами себя только обманываете.
Давно пора сковырнуть вашу Матеру и по Ангаре отправить.
Афанасий же первый и ответил, задумчиво поджав голос, словно и не Клавке отвечал, а себе, своим сомнениям:
– Хошь по-старому, хошь по-новому, а все без хлеба не прожить.
– Без хлеба, че ли, сидим? Вон свиней уж на чистый хлеб посадили.
– Покеда не сидим…
– Ну горлодерка ты, Клавка! – вступила, опомнившись, Дарья. – Ну горлодерка! Откуда ты такая взялась, у нас в Матере таких раньче не было.
– Раньче не было, теперь есть.
– Дак вижу, что есть, не ослепла. Вы как с Петрухой-то{Деревенский лодырь.} вот с Катерининым не смыкнулисъ? Ты, Катерина{Старая мать Петрухи.}, не слушай, я не тебе говорю. Как это вы нарозь по сю пору живете? Он такой же. Два сапога – пара.
– Нужон он мне как собаке пятая нога, – дернулась Клавка.
– А ты ему дак прямо сильно нужна, – обиделась в свою очередь Катерина.
– Вам че тут жалеть, об чем плакать? – наступала Дарья.
Она одна, как за председательским местом, сидела за столом и, спрашивая, от обиды и волнения дергалась головой вперед, точно клевала, синенький выцветший платок сползал на лоб.
– У вас давно уж ноги пляшут: куды кинуться? Вам что Матера, что холера… Тут не приросли и нигде не прирастете, ничего вам не жалко будет. Такие уж вы есть… обсевки.
Клавка, взбудоражив стариков, и спорить стала легко, с улыбочкой:
– Тетка Дарья, да это вы такие есть. Сами на ладан дышите и житье по себе выбираете. По Сеньке шапка. А жисть-то идет… почему вы ничего не видите? Мне вот уже тошно в вашей занюханной Матере, мне поселок на том берегу подходит, а Андрейке вашему, он помоложе меня, ему и поселка мало. Ему город подавай. Так, нет, Андрейка? Скажи, да нешто жалко тебе эту деревню? Андрей замялся.
– Говори, говори, не отлынивай, – настаивала Клавка.
– Жалко, – сказал Андрей.
– За что тебе ее жалко-то?
– Я тут восемнадцать лет прожил. Родился тут. Пускай бы стояла.
– Вот ребеночек! Че тебе детство, если ты из него вышел? Вырос ты из него. Вон какой лоб вымахал! И из Матеры вырос. Заставь-ка тебя здесь остаться – как же! Это ты говоришь – бабку боишься. Бабку тебе жалко, а не Матеру.
– Почему…
– Потому. Меня не проведешь, а бабке твоей себя жалко. Ей помоложе-то не сделаться, она и злится, боится туда, где живым пахнет. Ты не обижайся, тетка Дарья, я тебе всю правду… Ты же не любишь ее прятать. Но Дарья и не собиралась обижаться.
– Я, девка, и об етим думала, – призналась она, чуть кивая головой, подтверждая, что да, думала, и налила себе чаю. – Надумь другой раз возьмет, дак все переберешь.
Ну ладно, думаю, пушай я такая… А вы-то какие? Вы-то пошто так делаете? Эта земля вам однем принадлежит? Эта земля-то всем принадлежит – кто до нас был и кто после нас придет. Мы тут в самой малой доле на ей.
Дак пошто ты ее, как туе кобылу, что на семерых братов пахала… ты, один брат, уздечку накинул и цыгану за рупь двадцать отвел. Она не твоя. Так и нам Матеру на подержанье только дали… чтоб обихаживали мы ее с пользой и от ее кормились.
А вы че с ей сотворили? Вам ее старшие поручили, чтобы вы жисть прожили и младшим передали. Оне ить с вас спросют. Старших не боитесь – младшие спросют. Вы детишек-то нашто рожаете? Только начни этак фуговать – поглянется. Мы-то однова живем, да мы-то кто?
– Человек – царь природы, – подсказал Андрей.
– Вот-вот, царь. Поцарюет, поцарюет, да загорюет.
И замолчали. Обвальный дождь затихал, и вместе с последними, как стряхиваемыми, крупными каплями сыпал мелкий, гнилой.
Темь, которая перед тем пала, как под самую ночь, будто опустили сверху над Матерой крышку, теперь рассосалась, – было серо и размыто, и так же серо и размыто было в небе, где глаза ничего не различали, кроме водянистой глубины. И серо, мглисто было в избе, где все они на минуту замерли в молчании, точно камни.
– Фу-ты ну-ты, лапти гнуты, – приговоркой прервал его, очнувшись, Афанасий и поднялся. – Налей-ка мне, Дарья, чаю. Работенка наша седни уплыла, будем чаи гонять.
Пришла Тунгуска{Пришлая жительница Матеры, получившая прозвище по своей национальности.}. Где сходился народ, туда обязательно тащилась и она, молча пристраивалась, молча вынимала из-за пазухи трубку и, причмокивая, принималась сосать ее. И не трогай ее – не скажет за весь день ни слова, а может, и не слышит даже, о чем говорят, находясь в какой-то постоянной глубокой и сонной задумчивости.
Была она в Матере не своя, но теперь уже и не чужая, потому что доживала здесь второе лето. Иногда, впрочем, расшевелившись и заговорив, Тунгуска толковала – не столько словами, сколько жестами, что это ее земля, что в далекую старину сюда заходили тунгусы, – и так оно, наверно, и было.
Теперь же старуха прикочевала сюда по другой причине. Совхоз собрался заводить звероферму, но пока завел только заведующего – это и была Тунгускина дочь, немолодая безмужняя женщина.
Прошлой весной, когда они приехали, домики в новом поселке еще достраивались, квартир не хватало, и дочь по чьей-то подсказке привезла свою старуху в Матеру, где появились свободные избы. Так и застряла здесь Тунгуска. Сядет на берегу и полными днями сидит, смотрит, уставив глаза куда-то в низовья, на север.
С огородишком она почти не возилась – так, грядку, две, да и те запускала до крайности – или не умела, или не хотела, не привыкла. Чем она пробавлялась, никто не знал: дочь к ней наведывалась из поселка не часто. На людях за чай, когда усаживались, садилась, но не помнили, чтобы хоть раз взяла она корку хлеба.
Но тем не менее жила, не пропадала и как-то чуяла, где собирался народ, туда сразу и правила. Сегодня она еще задержалась, обычно появлялась раньше.
Тунгуска прошла в передний угол и устроилась возле Катерининых ног на полу. К этому тоже привыкли – что усаживалась на пол, и хоть силой подымай ее на сиденье – не встанет. Старики в Матере тоже, бывало, примащивались курить на пол, – вот она откуда, выходит, привычка эта, – еще от древних тунгусских кровей.
– Пришла? – отрываясь от чая, спросил Афанасий.
Тунгуска кивнула.
– Вот тоже для чего-то человек живет, – философски заметил Афанасий. – А живет.
– Она добрая, пускай живет, – с улыбкой сказал Вера Носарева.
– Да пуша-ай. Ты в совхоз-то поедешь? – громко, как глухой, крикнул он Тунгуске.
Она, не успев сомлеть, опять кивнула – на этот раз уже с трубкой в зубах.
– Ишь ты, собирается. Ей-то там, однако, совсем не шибко будет.
– Дался вам этот совхоз, – задираясь, опять начала Клавка. – Прямо как бельмо на глазу. А начни вас завтра сгонять в совхоз – опомнитесь, не так запоете.
До чего капризный народ: че забирают – жалко, хошь самим не надо, в сто раз лучше дают – дак нет, ерепенятся: то не так, это не растак. Че дают, то и берите, плохого не дадут. Другие вон радуются.
Чем не житье там? Тетка Дарья ладно, – сделал она отмашку в сторону Дарьи, – с нее спрос, как с летошного снега. А вам-то че ишо надо?
Вера Носарева, необычно присмиревшая, уставшая и растерянная без работы, сбитая с толку разговором, тяжело вздохнула:
– Дали б только корову держать… Косить бы дали… А так-то че? Другая жисть, непривычная, дак привыкнем. Школа там, до десятого классу, говорят, школа будет. А тут с четырехлеткой мученье ребятишкам.
Куда бы я нонче Ирку отправляла? А там она на месте, со мной. От дому отрывать не надо.
– Вера украдкой и виновато взглянула на Дарью и в мечте, не один раз, наверно, представленной, захотела свести… – Этот поселок да в Матеру бы к нам…
– Ишь, чего захотела! Нет уж, я несогласная, – закричала Клавка. – Это опять посередь Ангары, у дьявола на рогах! Ни сходить никуды, ни съездить… Как в тюрьме.
– Привыкнем, – откуда-то издалека, со дна, достал свое, своей думой решенное слово Афанасий. – Конешно, привыкнем.
Через год, через два… туг Клавка в кои-то веки правду обронила… Через год, два доводись перебираться куда, жалко будет и поселок, труды положим, дак што… Нас с землей-то первым делом оно, труды, роднят. Тебе, Клавка, не жалко уезжать – дак ты не шибко и упиралась тута.
Не подскакивай, не подскакивай, – остановил он ее, – мы-то знаем. Покеда мать жива была, дак она твоих ребятишек подымала. А ты по магазинам да по избам-читалкам мышковала…
– У меня грамота…
– Я про твою грамоту ништо не говорю. Я про землю. А там трудов – у-у – много надо трудов, чтобы землю добыть. За што и браться… Найти бы тую комиссию, што место выбирала, и носом, носом… Эх, мать вашу, растак…
– Тебя, может, нарочно туда загнали, чтобы ты больше трудов положил да покрепче привык.
– Может, и так. Где наша не пропадала. Вырулим. Обтерпимся, исхитримся. Где поддадимся маленько, где назад воротим свое. Были бы силы да не мешали бы мужику – он из любой заразы вылезет. Так, нет я, Павел, говорю? Што молчишь?
Павел курил, слушал и все больше, не понимая и ненавидя себя, терялся: говорила мать – он соглашался с ней, сказал сейчас Афанасий – он и с ним согласен, не найдя, чем можно возразить. «Что же это такое? – спрашивал себя Павел.
– Своя-то голова где? Есть она? Или песок в ней, который, что ни скажи, все без разбору впитывает внутрь? И где правда, почему так широко и далеко ее растянули, что не найти ни начал, ни концов? Ведь должна же быть какая-то одна, коренная правда?! Почему я не могу ее отыскать?» Но чувствовал, чувствовал он и втайне давно с этим согласился, и если не вынес для себя в твердое убеждение, которое отметало бы всякие раздумья, то потому лишь, что мешали этому боль прощания с Матерой да горечь и суета переезда, – чувствовал он, что и в словах Клавки, хоть и не ей, а куда более серьезному человеку бы говорить, и в рассуждениях Андрея в тот день, когда они встретились и сидели за столом, и есть сегодняшняя правда, от которой никуда не уйти. И молодые понимают ее, видимо, лучше. Что ж, на то они и молодые, им жить дальше. Хочешь не хочешь, а приходится согласиться с Андреем, что на своих двоих, да еще и в старой Матере, за сегодняшней жизнью не поспеть.
– Привыкнем, – согласился Павел. – Как думаешь, добьемся, нет хлебушка от той землицы? – спрашивал Афанасий.
– Должны добиться. Наука пособит. А не добьемся – свиней будем откармливать или куриц разводить. Счас везде эта… специализация…
– Дак я на своем комбайне што – куриц теребить буду?
Бабы оживились:
– Сделают приспособление – и будешь. Чем плохо?
– Хватит пыль глотать, вон почернел весь от нее.
– Перо полетит, дак очистится.
Дарья, отстав от разговоров, никого не слушая и не видя, сосредоточенно, занятая только этим, потягивала из поднятого в руках блюдечка чай и чему-то, как обычно, мелко и согласно кивала.
– Што, бабы, – руководил Афанасий, – будем закрывать, однако, собрание. Засиделись. Дарья уж самовар допивает. Какое примем постановление? Переезжать али што?
– Без нас давно приняли.
– Пое-е-хали! Там, на большой земле, и вниманье на нас будет большое.
– Только клопов, тараканов лучше вытряхивайте.
– Как ты, Тунгуска? Будем переезжать?
Тунгуска вынула изо рта трубку, облизнулась, подняла на голос непонятно где плутавшие глаза и кивнула.
Источник: https://indbooks.in/mirror7.ru/?p=222947
Пересказ и характеристика произведения “Прощание с Матерой” Распутина В. Г
В основе повести “Прощание с Матерой” автобиографический факт: село Усть-Уда Иркутской области, где родился Распутин, впоследствии попало в зону затопления и исчезло. Конфликт повести из категории вечных: конфликт старого и нового.
Какой ценой утверждается новое? Отметая и разрушая старое или преобразуя его?
Остров Матера ждут перемены: людей собираются переселять на другой берег Ангары, где строится большой новый поселок: ниже по реке строят плотину для “электростанции, вода поднимется и разольется…” Люди на Матере селились издавна: “Тот первый мужик, который триста с лишним лет назад надумал поселиться на острове, был человек зоркий и выгодливый, верно рассудивший, что лучше этой земли ему не сыскать”. “Деревня на своем веку повидала всякое. Мимо нее поднимались в древности вверх по Ангаре бородатые казаки ставить Иркутский острог; подворачивали к ней на ночевку торговые люди, снующие в ту и другую сторону; везли по воде арестантов”. “Так и жила деревня, перемогая любые времена и напасти, триста с лишним годов, пока не грянул однажды слух, что дальше
деревне не живать, не бывать. Для Матеры, оставалось последнее лето: осенью “поднимется вода”. Земля, на которой веками жили люди, выводится из хозяйственного оборота, уничтожается.
Главная героиня повести – старая Дарья Пинигина, обладает “строгим и справедливым характером”. К ней тянутся “слабые и страдательные”, она олицетворяет народную правду, она носитель памяти предков, хранитель их традиций. У Дарьи собрались за самоваром подруги, вели “редкий разговор”.
Из разговора старых женщин мы узнаем о жизни деревни, о переживаниях, тревоге перед жизнью в новом поселке. Кого-то городская жизнь привлекает. Настасья рассказывает: “Я у дочери в городе-то гостевала – дивля: тут тебе с места не сходя, и Ангара, и лес, и уборна-баня, хошь год на улицу не показывайся.
Крант, так же от, как у самовара, повернешь – вода бежит, в одном кранту холодная, в другом горячая. И в плиту дрова не подбрасывать, тоже с крантом, нажмешь – жар идет…” На пороге избы появляется Богодул (“приблудший из чужих краев старик”) и сообщает: на кладбище грабят мертвых. Женщины всполошились, побежали посмотреть.
Прибежав на кладбище, старухи увидели, что два человека в брезентовых спецовках снимают с могил кресты и оградки. Женщины стали стыдить “аспидов”. Вскоре сбежались люди почти со всей деревни.
“Товарищ Жук из отдела по зоне затопления” начал разъяснять разъяренным людям, что это необходимая мера: “Вы знаете, на этом месте разольется море, пойдут большие пароходы, поедут люди…” Но дед Егор на это ответил: “Откулева пришли, туды и ступайте… А то я бердянку возьму”. Общими усилиями удалось старожилам Матерой отстоять кладбище.
А старухи до поздней ночи ползали по кладбищу, втыкали обратно кресты, устанавливали тумбочки. Богодул в деревне появился давно. Сначала приходил обменивать товар (“менял шило на мыло”). Этим и кормился. Бо-годула в деревне старухи любили. К кому бы он в дом ни приходил, все его привечали, кормили. “А раз любили его старухи, ясное дело, не любили старики”.
Когда пошли слухи о переселении, старухи стали его спрашивать, куда же он пойдет. Он отвечал: “С места ни ногой…” На следующий день, после истории на кладбище, Богодул “приволокся” к Дарье. Дарья “сиднем сидела” на топчане и никак не хотела разговаривать с ним. Долго сидели они молча.
Заварив чай, Дарья “наконец заговорила” с Богодулом: корову надоила, а пить молоко некому, сын Павел приезжает редко, молоко прокиснет… “И круто повернула разговор”, стала вспоминать случай на кладбище и приговаривать, что захороненные родственники спросят за то, что она допустила такое.
Вспомнив всех похороненных родных и близких, Дарья пожаловалась Богодулу: “Я ночесь опосле вечорошнего не сплю и все думаю, думаю… Сроду никакой холеры не боялась, а тут страх нашел…” Решила она пойти посмотреть на кладбище.
Но, обессилев от долгой ходьбы, опустилась на землю, посмотрела вокруг: “…тихо, покойно лежал остров, родная, самой судьбой назначенная земля…” С горечью думает Дарья, что скоро, скоро всему конец: “Стоило жить долгую и мытарскую жизнь, чтобы под конец признаться себе: ничего она в ней не поняла”. К Дарье приезжает сын Павел.
Дарья стала расспрашивать, как они там живут в новом поселке, выяснила, что в новом доме в погребах стоит вода, хранить картошку негде. Павел был вторым по счету сыном у Дарьи. Старший погиб на войне. “И еще одного сына лишилась она в войну, тот по малолетству оставался дома, но и здесь нашел смерть на лесоповале за тридцать километров от Матеры”.
Дарья рассказала Павлу о том, что случилось на кладбище, попросила его перенести “хошь деда с бабкой”.
Но Павел ответил: “Сейчас не до того, мать…” “Кой-кто из молодых, кто уже уехал и не уехал, переменам были рады и не скрывали это, остальные боялись их, не зная, что ждет впереди…” В последний день перед отъездом из деревни “всю ночь Настасья не спала, жгла огонь… То и дело она спохватывалась, что забыла одно, другое, бросалась искать и не находила… замирала Настасья: где она – дома; не дома?” Вечером дед Егор с Настасьей стали собирать оставшиеся вещи и напоследок сели за стол и выпили красного, некрепкого вина. За разговором Настасья с чувством горькой утраты говорила: “Ребят потеряли… где их теперь взять? А мы вдвоем… может, ниче… Там, поди, тоже люди… – Сознакомимся. А нет – вдвоем будем… Ты не плачь, Егор”.
В сентябрьскую ночь горела Петрухина изба. Как догадывались жители деревни, изба загорелась по “исполнению собственного желания” Петрухи.
Его мать, старуха Катерина, свои немудрящие пожитки перенесла к Дарье: Дарья жила уверенней и серьезней, с нею считался сын, человек не последний в совхозе, кроме того, Дарья имела характер, который “с годами не измяк, не повредился, и при случае умела постоять не только за себя”. Устроиться на новом месте переселенцам было непросто.
“Одна из нелегких задач, терзавших новое начальство, – куда растолкать многочисленное прежнее колхозное чинство, людей из среднего и высшего звеньев, познавших хоть маленькую, да власть, с которой не вдруг слазь, научившихся командовать и разучившихся, само собой, работать под командой”. Павел работал бригадиром на ремонте техники.
Узнав, что Катерина перешла жить к Дарье, ему стало поспокойней, он мог меньше тревожиться о матери. Павел никак не мог понять, почему людям Матеры пришлось переживать такие потери, не мог “принять этот новый поселок, хоть и знал, что жить в нем так или иначе придется и. что жизнь, в конце концов, там наладится”.
Возвращаясь из деревни в поселок, Павел чувствовал себя квартирантом, “потому что дом не твой и хозяином-барином себя в нем не поведешь, зато и являешься на готовенькое: дрова не рубить, печку не топить…” Зато его жена, Соня, очень была рада, что в квартире есть и “ванна, и туалет, на стенках цветочки-лепестки”, которые и белить не надо… она сразу взялась за обустройство квартиры.
Павел понимал, “что матери здесь не привыкнуть. Ни в какую. Для нее это чужой рай… Ей эти перемены не по силам”. Павел “боялся того дня, когда придется все-таки ее с Матеры увозить”. Петруха на следующий день после пожара уехал и уже неделю не давал о себе знать.
Катерина жила у Дарьи, чувствовала себя осиротелой, долго не могла успокоиться, переживала за поджог своей избы, ругала в сердцах своего сына, взбалмошного Петруху. Вдвоем женщинам жить было полегче. Часто к ним на разговоры приходили односельчане, кто еще оставался в Матере. Сенокос всплеснул жизнь на Матере. Полдеревни вернулось в деревню – косить сено.
“И работали с радостью, со страстью, каких давно не испытывали… И молодели на глазах друг у друга немолодые уже бабы…” “Матери и отцы, бабушки и дедушки везли с собой ребятишек, зазывали и вовсе посторонних людей, чтобы показать землю, из которой они вышли и которую позже будет уже не увидеть и не сыскать. Казалось, полсвета знает о судьбе Матеры”.
К Дарье приехал Андрей – младший сын Павла. Андрей убеждает бабушку: “Что хорошего, что ты туг, не сходя с места, всю жизнь прожила? Надо не поддаваться судьбе, самому распоряжаться ей”. Он пытается объяснить: Матера будет затоплена потому, что “электричество требуется”. Отец хотел уговорить сына остаться в поселке: “Взял бы и остался здесь. Нам шоферы нужны.
Новую машину получишь…” Андрей возразил: “Вот вы и работайте. Работа, она тоже вроде как по возрастам. Где новые стройки, где, значит, трудней всего – там молодежь. Где полегче, попривычней – другие…” Наступила пора осенних дождей. Спасаясь от сырости, в деревне топили печи. Катерина перебралась жить к Настасье.
Она обрадовалась, что, может, найдется “сухой угол” и для ее Петрухи, который слонялся по деревне “как одуванчик божий”. В эти дождливые дни люди стали часто собираться вместе и вести тревожные разговоры о переезде из деревни в поселок. “Но почему так тревожно, так смутно на душе?.. Чем, каким утешением унять душу?..
” В один из таких дождливых дней приехал Воронцов и с ним представитель из района, отвечающий за очистку земель, которые уйдут под воду. Собрав народ в бывшей колхозной конторе, объявили, что надо убирать совхозную картошку, закончить сенокос. А еще из этого собрания запомнили, что Воронцов просил не ждать “последнего дня и постепенно сжигать все, что находится без крайней надобности”.
Андрей, вернувшись домой, рассказал подробно все, о чем говорилось на собрании. Выслушав внука, Дарья сказала: “Вот так бы и человеку. Сказали бы, когда помирать, – ну и знал бы, готовился…” “А забавно было бы. Ты, значит, живой, здоровый, а в паспорте у тебя, где год рождения, год смерти рядышком стоит”, – рассмеявшись, поддержал слова бабушки Андрей.
Вдруг выглянуло солнышко, “продравшееся сквозь тучи”. Жизнь в деревне продолжалась.
“Сейчас, при солнце, середина сентября казалась совсем близкой – рукой подать, а еще столько всяких забот, столько хлопот по переезду – где взять силы и время?” Упрекнув сына и внука в том, что они не ходили под дождем на сенокос, а теперь не успеют, Дарья сетовала: “Покуль могилки не перенесете, я вас с Матеры не пущу. А нет – дак и сама тут остануся”.
Андрей с удивлением смотрел на отца и на бабушку и не мог понять: зачем это нужно делать. На следующий день Павла срочно вызвали в поселок: кто-то из его рабочих-ремонтников сунул руку в станок и остался инвалидом. Андрей косил траву один. Дарья стала беспокоиться за сына.
Она узнала, что “снаряжают лодку в поселок за продуктами, тут же подхватилась: пусть сплавает Андрей, пусть разузнает, что там с отцом”. Андрея она нашла на делянке, где он должен был косить сено, но он, оказывается, собирал кислицу. “Господи, совсем еще ребенок!” – с досадой подумала Дарья.
На лугу Дарья осмотрела, как косил ее внук траву, и заметила, что “покосы были волнистыми, валки успели подвялиться и обсохнуть”. Старуха с горьким, неприятным чувством поняла, что “ничего не будет, не стоит и надеяться. Все впустую”. Андрей уплыл и пропал. Дарья работала в огороде, чтобы как-то занять время и с досадой думала, что огурцы уродились, а есть их некому.
Вернувшись через три дня, Андрей рассказал, что отца таскают по комиссиям и что косить они уже не будут. Дарья не за сено расстроилась, она беспокоилась за Павла. Внук стал объяснять бабушке, что ничего за это отцу не будет: “Потаскают, нервы потреплют, ну, выговор на всякий пожарный случай дадут. И все”.
С вечера Андрей стал собирать вещи и, как заметила Дарья, делал это с большой радостью. Утром Андрей уехал, Дарья проводила его до лодки и с досадой подумала, что внуку нисколечко не жаль расставаться с Матерой. Катерина вновь перебралась к Дарье. В деревне “вовсю подкапывали молодую картошку и жарили ее с маслятами, которых высыпало видимо-невидимо”.
“Вообще это последнее лето, словно зная, что оно последнее, было урожайным на ягоды и грибы”. Дарья стала задумываться, что ее ждет: “Может, съездить поначалу в гости, посмотреть?” Но все-таки решила для себя: “Нет, надо прежде проводить Матеру”. Старуха стала вспоминать своего мужа и других родственников, похороненных здесь, на Матере.
В деревню приехали из города “человек в тридцать на уборку урожая. В первый же день все перепились, передрались. В Матере хватило одного дня, что до смерти перепугаться…” В избе Дарьи вечерами женщины вели разговоры обо всех и обо всем. Катерина узнала, что ее Петруха занимается поджогом оставленных домов.
Смирившись с потерей своей избы, Катерина не могла простить Петрухе того, что он жжет чужие”. Старуха подумала: “Может поехать туды?… Очурать его?” Как только убрали хлеб, приезжие, закончив сбор хлеба, уехали из Матеры. В деревне стало полегче, поспокойней.
Перед отъездом гуляли: “…всю ночь держали деревню в дрожи, а утром, перед отплытием, на жаркую память подожгли вслед за собой контору, в которой квартировали”. Люди вывозили картошку и скот, подбирали последнее, что еще могло пригодиться. Павел приехал за коровой едва ли не последним”. Дарья провожала Майку со слезами. Мать стала упрекать сына за то, что не перенесли могилки.
Павел оправдывался, что не успевает, много работы. Проводив сына, старуха отправилась на кладбище: “Дарья поклонилась могильному холму и опустилась рядом на землю… “Вот пришла. Совсем ослобонилась, корову и ту седни увезли. Можно помирать. А помирать, тетька, придется мне мимо Матеры.
Не лягу к Вам, ниче не выйдет…” Долго еще Дарья сидела над могилками, прощаясь с каждым из родственников”. Люди поджигали лес и дома. Природа сопротивлялась: “Один выстоявший, непокорный “царский листвень” продолжал властвовать надо всем вокруг. Но вокруг него было пусто”. Дарья решила побелить избу.
Обычно избы белили к праздникам, а теперь Дарья решила, что нельзя отдать “на смерть родную избу, из которой выносили отца и мать, деда и бабку, в которой она прожила всю, без малого, жизнь”, не обрядив ее. С большим трудом старая женщина побелила избу и была очень удивлена, что смогла это сделать сама.
Утром, проснувшись чуть свет, старуха “протопила русскую печь и согрела воды для пола и окон”. Закончив побелку и уборку в избе, Дарья присела на завалинке и заплакала. “Но это были ее последние слезы. Проплакавшись, она приказала себе, чтоб последние, и пусть хоть жгут ее вместе с избой, все выдержит, не пикнет”.
Расставив лавки и топчак, повесив в избе занавески, на следующее утро Дарья “собрала свой фанерный сундучишко, в котором хранилось ее похоронное обряженье, в последний раз перекрестила передний угол, мыкнула у порога… и вышла, прикрыла за собой дверь… “Все, – сказала она пожогщикам. – Зажигайте. Но чтоб в избу ни ногой””. Дарья ушла из деревни. Старухи искали ее, но не смогли найти. Под вечер приплыл на Матеру Павел и отыскал мать возле “царского лиственя”. В деревню приехала Настасья, которая сквозь слезы поделилась своим горем: “А Егор-то… Егор-то!..” Женщины не хотели верить, что деда Егора больше нет… Приехал Павел. Он не знал, что делать с тетками: в одну лодку они не поместятся. Павел пообещал приехать через два дня за ними на катере. И остались на всю деревню они вшестером. Павел рассуждает о своей жизни: “Прошла, значит, жизнь – и не время еще, а прошла. И подумав об этом, вспомнил он опять о матери, о том, что надо как-то перевозить ее…” Пришел Воронцов и сказал, что нужно срочно вывозить, завтра будет в деревне государственная комиссия. Решили ехать за бабками сейчас же. Но собирались долго и выехали уже в темноте. Сели на катер и поплыли. Был туман, который мешал ориентироваться на воде. Заглушив мотор, они стали ходить по острову и впотьмах искали оставшихся на нем женщин…
Источник: https://ege-essay.ru/pereskaz-i-xarakteristika-proizvedeniya-proshhanie-s-materoj-rasputina-v-g/
Образ Дарьи Пинигиной в повести Распутина «прощание с Матерой»
Русская литература 1960-1980-х годов развивает традиции русской классической литературы, обращаясь к судьбе России, к образу «малой родины». В.Г. Распутин является одним из лучших представителей «деревенской» прозы того времени.
А его повесть «Прощание с Матерой» является вершинным произведением этого направления.
В своей повести Распутин затрагивает извечные проблемы, которые волновали и будут волновать человека во все времена.
Автор рисует нам запоминающиеся характеры, показывает столкновение старого и молодого поколений, указывая на их различное отношение к жизни.
В повести центральной фигурой, носительницей духовных ценностей, является Дарья Пинигина, «самая старая из старух; лет своих не знала точно». Но она «несмотря на годы…была пока на своих ногах, владела руками, справляла посильную и все-таки немалую работу по хозяйству».
Дарья – сильная по духу женщина. Она из тех, кто притягивает к себе людей, рядом с ней они набираются силы. Героиня родила шестерых детей, но трое из них умерли. Она пережила и потерю детей, и потерю мужа, который ушел на охоту и не вернулся.
Но все же сердце Дарьи не зачерствело, не охладело к людям. Наоборот, она старается жить «по совести», не обижать людей, помогать им. Героиня приютила у себя Катерину, чей дом спалил ее сын, Петруха, и Симу с внуком, которые боялись ночевать одни.
Дарья прожила долгую жизнь, многое поняла. Она пытается научить своей правде и сына с внуком, чтобы они шли дальше и передавали ее опыт: «Я мало видела, да много жила. На че мне довелось смотреть, я до-олго на его смотрела».
Героиня видит, что погоня за прогрессом, который якобы должен принести всеобщее счастье, может увести человека с пути, который ему предначертан, с настоящей дороги. Дарья говорит своему внуку Андрею: «Че говореть – сила вам нонче большая дадена.
Да как бы она не поборола, сила-то эта…».
Героиня говорит о том, что создание и применение в труде машин обезличивают человека, он теряет свою душу, самого себя. И эта погоня ничего хорошего не несет: «Пуп вы щас не надрываете…А что душу свою потратили – вам дела нету». Дарья понимает, что уже не машины служат людям, а люди машинам: «Оне с вас все жилы вытянут, а землю изнахратят».
Дарья болеет душой за сына, за внука, но видит, что они уже не такие, как она. Они не так любят свой дом, свой остров, не так заботятся о традициях, данных им предками. Не случаен эпизод проводов Андрея. Он прощается с бабушкой в избе, потому что не хочет, чтобы она проводила его до лодки.
Но не это покоробило Дарью: внук не попрощался с Матерой, «не погоревал тайком, что больше никогда ее не увидит, не подвинул душу…». Для Дарьи, которая видела смысл существования человека в связи с землей, с домом, где он родился, это была настоящая беда. Героиня во всем винит себя.
Ведь это она не смогла привить внуку любовь ко всему, что ей самой было так дорого.
Дарья до конца жизни остается преданной своей родине. Она формулирует главную мысль произведения, которую автор хочет донести до читателей: «Правда в памяти. У кого нет памяти, у того нет жизни».
Вот почему Дарья хочет увезти могилы своих родителей туда, где будет жить и где будет похоронена сама, чтобы не прерывалась цепочка памяти.
Ведь благодаря родителям она родилась и выросла, дала жизнь другим.
Героиня болеет душой за весь свой род, поэтому осквернение родовых могил «официальными лицами» из санэпидемстанции становится для нее душевной трагедией.
По мнению Дарьи, да и по мнению других старожилов, это знак полного одичания человека. Как мы относимся к предкам, так и к нам будут относиться потомки.
Вот почему, вернувшись с кладбища, Дарья никак не может найти места, вся работа валится из ее рук.
Героиня чувствовала себя виноватой и боялась: «…а ить с меня спросют: как допустила такое хамство, куды смотрела?». Поэтому она не может пойти на кладбище, а уходит на берег Ангары и там пытается найти успокоение, найти ответы на мучившие ее вопросы.
Дарья размышляет о течении жизни и сравнивает его с ниточкой: род – это нитка с узелками. Одни узелки распускаются, а на другом конце завязываются новые. И героине не безразлично, какими будут эти новые люди, приходящие ей на смену. Так, в повести проводится мысль о смене поколений.
Дарья понимает значение совместного труда. В сцене сенокоса она видит, что главное для людей не сама работа, а чувство единения друг с другом и с природой. Верно подметил внук Дарьи: «…вы здесь вроде как работаете для жизни». Сама Дарья всю жизнь проработала на земле и не одобряет внука, который ищет место среди машин, техники.
Для героини дом является самым родным «существом», которое она никогда не продаст. Она считает его одушевленным. Поэтому в конце повести, прощаясь с домом, Дарья через силу белит и убирает его, как покойника, и чувствует, что дом это понимает. А затем она запирает свое жилище на ключ, чтобы чужие не осквернили его своим присутствием.
Итак, мы видим, что образ Дарьи Пинигиной является главным в повести. Именно через ее восприятие мы видим и слышим то, что происходит на острове. Автор наделяет эту героиню только положительными чертами. Она – истинный народный характер, проявивший себя в трудные минуты жизни.
Источник: https://reshebnik5-11.ru/sochineniya/rasputin-v/proshchanie-s-materoj/7085-obraz-dari-piniginoj-v-povesti-rasputina-proshchanie-s-materoj
Андрей Пинигин – характеристика героя. “Прощание с Матерой”
Категория: Характеристика героев Actionteaser.ru – тизерная реклама
Андрей Пинигин – внук Дарьи Пинигиной, главный представитель молодого поколения в повести. Узнав о затоплении острова, он уехал в город, где устроился на завод.
Теперь же нашел себе другое место – на той самой ГЭС, которая должна затопить Матеру. Крестьянскую работу А. забыл, без отца уже и сена накосить не может. А. убежден, что пока у человека есть силы, он должен жить для работы, а не работать для жизни.
Он стремится побольше узнать, побывать в разных местах, ухватить жизнь, чтобы она не прошла мимо. Об А. его бабушка говорит: «Пуп вы щас не надрываете…Его-то вы берегете. А что душу свою потратили – вам и дела нету».
КАШТАНКА — центральный персонаж рассказа А.П.
Чехова «Каштанка» (1887), «молодая рыжая собака, помесь таксы с дворняжкой». Историю К. надо оценивать с точки зрения жизненных интересов ее самой, потому что иначе исход событий может быть трактован прямо противоположным образом. К.
жила у столяра Луки Александровича и его сына Федюшки, и эта жизнь ее устраивала — даже садистские игры Федюшки не отменяли преданности К. Она была собакой интеллигентной, с устоявшимися представлениями о мире людей, поде
После реформы 1861 года многих волновали такие вопросы, как изменилась ли жизнь народа в лучшую сторону, стал ли он счастлив? Ответом на эти вопросы стала поэма Некрасова “Кому на Руси жить хорошо”.
Некрасов посвятил этой поэме 14 лет своей жизни, начал работу над ней в 1863 году, но она была прервана его смертью. Главная проблема поэмы — проблема счастья, и решение ее Некрасов видел в революционной борьбе.
После отмены крепостного права появилось много искателей народного счастья. Одним
При всем многообразии тем поэтического наследия Н. А. Некрасова, при гневной обличительной силе его стихов, гражданском пафосе строк, среди незабываемых образов я все-таки на первое место в творчестве поэта ставлю эту тему.
Мне кажется, сама некрасовская муза не просто вдохнула жизнь в эти образы, а, встретившись с ними, как с живыми, подала им руку, вывела на страницы книг, слилась с ними воедино.
Недаром же сам поэт назвал свою музу сестрой крестьянской женщины, угнетенной и поруганной, но сум
Язык «Мцыри» в основном типичен для романтической поэмы. Он обильно насыщен изобразительными и выразительными средствами: эпитетами, сравнениями, метафорами, гиперболами, риторическими вопросами, восклицаниями, обращениями.
Однако характер их иной, чем в ранних поэмах самого Лермонтова и в романтических поэмах его современников. В «Мцыри» заметно стремление поэта к более простому и точному языку, прямо называющему предметы и явления.
Так, например, эпитеты не только передают восприятие поэтом п
В день Борисова венчания на престол бояре исчисляют плоды его правления: и пресеченный мор, и завершенные войны, и урожаи. Они дивятся, как долго пришлось уговаривать Годунова принять власть, и лишь угроза отлучения от церкви его к тому принудила.
Борис возвращается из собора, собираясь принимать послов. Воейков сообщает о победе над сибирским ханом.
Английский посол предлагает невесту царевичу Федору; папский нунций — соглашение о соединении церквей; австрийский, литовский, шведский, флорентийс
Встреча с хорошей книгой для меня один из самых радостных, лучезарных праздников. «Книга — лучший друг человека». Эти слова мы повторяем часто, но они не меркнут от времени. Напротив, они всегда волнуют, всегда звучат по-новому и ласкают слух, как извечно ласкает слух звон студеного родника или мягкий шелест весенней первой листвы.
Время не старит хорошую книгу. Оно придает ей небывалую красоту. Есть книги, которые живут тысячи лет. Они свежи, как юность, чисты, как детство. Гомер — величайший
По-моему, роман Б. Пастернака “Доктор Живаго” невозможно пересказать или проанализировать.
У меня, например, после его прочтения остались только ощущения и какие-то отдельные картины, причем почему-то очень спокойные, тихие, мирные… Как будто куски, вырванные из жизни, яркие, запоминающиеся моменты. Одна из таких картин – сцена прощания Лары с мертвым Юрием Живаго.
Она не оставила во мне тяжелого или мрачного впечатления, тоски, но немного грустное, какое-то тихое ощущение. Эта сцена ассоцииру
1. Правдивый рассказ об увиденном. 2. Прозаическое отражение действительности. 3. Лирические тональности в прозе жизни. Жизнь! Не так уж она хороша, но и не так плоха, как многим думается. Г. де Мопассан Поэтическое творчество И. А.
Бунина имеет свои неповторимые особенности, позволяющие выделять его среди других художественных натур. Некоторые исследователи отмечали, что в лирическом наследии поэта немало прозаических черточек.
Они словно размыкают повествование, чтобы представить нам правдоп
Эстетика и поэтика лирики Б.Л. Пастернака, самого неординарного и сложного поэта ХХ века, основывается на взаимопроникновении отдельных явлений, на слиянии всего чувственного.
В стихотворении «Иней» это выражено настолько сильно, что сложно понять, о ком говорит нам автор. Изображает ли он пейзаж или живописует человека.Глухая пора листопадаПоследних гусей косяки.Расстраиваться не надо:У страха глаза велики.
На самом же деле, лирический герой неотделим от природы, между ними нет преград.Запутанный
У Пришвина в произведениях о родной природе часты обозначения черный – белый – красный. По мнению Л.В.
Зубовой, «…выделение группы белое – черное – красное свойственно и символике первобытных ритуалов, и философии христианства, унаследовавшей и преобразовавшей некоторые элементы языческой символики».
Количественное преобладание белого, красного и черного прослеживается в самых разнообразных сферах проявления русского национального сознания. Замечено, что самыми частотными цветами русского народн
Сейчас смотрят:{module Характеристики} Actionteaser.ru – тизерная реклама Actionteaser.ru – тизерная реклама
Источник: https://referat567.info/kharakteristiki/17507-andrej-pinigin-kharakteristika-geroya-proshchanie-s-materoj.html
Сочинения на тему Образ Дарьи Пинигиной в повести Распутина «Прощание с Матерой» по Распутин Валентин
В основе сюжета произведения Распутина «Прощание с Матерой» лежит расставание с «малой родиной», где ранее жили деды и прадеды. А теперь этот кусочек земли, у которого есть свой незримый Хозяин, должен исчезнуть из-за строительства ГЭС. Автор талантливо показывает, как новый мир постепенно выделяет духовность и то, что было создано предками, а также память о них.
Единственный персонаж, кто помнит о своих обязательствах перед предками и не готов расстаться с родиной – это старики. И «самая старая из старух» – Дарья Пнигина. Именно она и становится главной героиней повести. Невзирая на свои уже немолодые года, она еще достаточно крепкая, у нее еще есть сила в руках и ногах. Кроме того, женщина умело справляется с «немалой работой по хозяйству».
С образом Дарьи поднимается проблема поколений, памяти и родственных уз. В этом отношении явно выделяется эпизод на кладбище, когда начали разорять могилы. Здесь отчетливо была видна необыкновенная сила духа, которую проявила старуха.
Не испугавшись «здоровенного, как медведь, мужика», женщина бросилась в защиту святого места. Ведь кладбище – это священное место почитания предков, а разрушить его – это грех и кощунство.
Но новому поколению приказ свыше важнее, и им чужда привязанность пожилых жителей к земле и уважение к чужой памяти.
Дарья – это воплощение духовных идеалов. Именно она постоянно рассуждает о верности, о смысле человеческой жизни, преемственности поколений и человеческой душе. Героине довелось прожить нелегкую жизнь, полную утрат: потерю мужа и смерть троих детей.
Однако это не озлобило ее, не довело до отчаяния, а наоборот, дало ей силы, опыт и возможность понимать главное в жизни. Главное для человека – это его душа. Ведь не зря героиня часто заводит разговоры со своим внуком Андреем.
Правда, им тяжело понять друг друга.
Создавая образ Дарьи, ее сына Павла и внука Андрея, автор показывает, как из поколения в поколение человек деградирует душевно. И если у Павла мы видим хоть какое-то сочувствие и жалость к Матере, то Андрею уже все равно. Покидая деревню, он даже не захотел пройтись местами детства и попрощаться со своей «малой родиной».
У Дарьи совсем другое отношение к Матере и каждому домику, и уголку в деревне. Это ее родной, живой и полноценный мир. Жгут мельницу, героиня идет провожать ее, думая, сколько хорошего она ей дала.
Перед тем, как собрались сжечь избу героини, она побелила ее, прибралась в ней, будто совершала обряд над покойником.
И перед тем, как покинуть свой родной дом, женщина запирает его, дабы не осквернили его чужаки.
Автор наделил свою героиню истинной народной силой и духовностью. Это невообразимое могущество характера стоит на связи с прошлым, на почитании предков, на благодарности родной земле. Именно эти ценности и воспевает В.Г. Распутин.
Источник: https://www.kursoteka.ru/essay/45/view/469
Загрузка...
