Наталья Савишна
Второстепенный персонаж повести Льва Толстого «Детство». Горничная, затем нянька матери главного героя, затем экономка. На момент действия героине уже 75-80 лет, и всю жизнь та провела в услужении в доме Иртеньевых. Наталье Савишне посвящена тринадцатая глава повести. Героиня появляется также в главе двадцать пятой — «Письмо».
История создания
Лев Толстой в юности
Повесть «Детство» — часть автобиографической трилогии Льва Толстого, куда входят также повести «Отрочество» и «Юность». Работа над повестью была закончена в 1852 году, и тогда же состоялась первая публикация в литературном журнале «Современник».
Повесть «Детство» Толстой написал в 24 года, в то время, когда вместе с братом Николаем служил на Кавказе. На работу над текстом у автора ушло больше года, Толстой четыре раза редактировал повесть.
Это первая повесть, которую молодой писатель отправил в журнал. Автор мало надеялся на публикацию, поэтому к произведению приложил деньги — на случай, если рукопись решат вернуть.
Однако рукопись приняли к публикации, а Толстой получил восторженный отклик редактора, чему необыкновенно обрадовался.
Повесть «Детство»
Иллюстрация к повести “Детство”
Наталья Савишна – старуха 75-80 лет, которая трудится служанкой в доме главного героя, Николеньки Иртеньева.
В этой должности персонаж состоит уже шестьдесят лет, с тех пор как Наталью еще девкой взяли в число женской прислуги, которая обхаживала бабушку героя.
В юности героиня пыталась выйти замуж за молодого бойкого официанта Фоку, однако хозяин этот Натальин порыв не оценил и сослал девушку на скотный двор.
Через полгода героиню вернули назад в богатый хозяйский дом. Наталья выучила урок и с тех пор неизменно была в доме, смирно прислуживала господам и «весь запас любви перенесла на барышню». Замуж героиня так и не вышла, и вся биография Натальи Савишны оказалась тесно связана с семейством Иртеньевых.
Николенька Иртеньев
Когда родилась мать Николеньки, Наталья Савишна из горничных «переквалифицировалась» в няню. Героиня заботится о девочке с младенчества и продолжает испытывать сильную привязанность к той всю жизнь.
Мать Николеньки отвечала няне взаимностью, как и остальные члены семьи, к которым Наталья Савишна тоже испытывала любовь.
Героиня — простодушная и искренняя женщина, которая с готовностью выслушивает чужие жалобы, ей можно «поплакаться».
Наталья — маленькая сгорбленная старушка с впалыми глазами, в чепце, из-под которого виднеются седые волосы. У героини добрый и кроткий характер.
Николенька с детства привык к тому, что Наталья Савишна бескорыстно и нежно о нем заботится и не говорит о себе.
Всю жизнь героиня усердно трудится на семью Николеньки и даже в старости постоянно занята делами — то вяжет чулки, то «записывает белье».
Наталья Савишна и Николенька
Героиня — честная женщина и, живя в богатом доме, ни разу не украла ничего у хозяев. Со временем Наталья стала экономкой и отвечала в доме за белье и продукты.
Героиня получила ключи от кладовой и доступ к сундукам с барским добром, однако женщина честно бережет хозяйское имущество и не дает другой прислуге поблажки, если что-то пропадает или портится.
Наталья всеми силами старается уберечь хозяйское добро и противодействует растратам и попыткам что-то украсть.
Наталья также следит за тем, чтобы одежда была в идеальном порядке, свежа и не тронута молью. Героиня гордится, что за всю жизнь «барской ниткой не поживилась», а господа ей доверяют. В доме к Наталье Савишне относятся с уважением, однако старая женщина ни с кем не сошлась близко и на завела дружбы, что тоже было предметом гордости для героини.
Иллюстрация к повести “Детство”
Из близких у Натальи Савишны есть только собачка-моська. В минуты слабости героиня брала собачку в постель, гладила ту, разговаривала с ней и плакала.
У героини также есть брат, который давно получил вольную и уехал в некую «далекую губернию». Однако Наталья с братом не общается из-за того, что тот «ведет распутную жизнь».
Героиня завещает брату собственное имущество и тот приезжает, чтобы забрать наследство, после смерти героини.
В качестве благодарности за многолетние труды мать Николеньки после замужества попыталась освободить Наталью Савишну от крепостной зависимости, но та отказалась брать вольную, изорвала бумагу в клочки и осталась служить в доме. Через год после смерти матери Николеньки, своей любимицы, Наталья Савишна тоже заболевает и умирает. Старушку по ее собственному желанию хоронят недалеко от часовни, где похоронена мать Николеньки.
Цитаты
«В половине прошлого столетия по дворам села Хабаровки бегала в затрапезном платье босоногая, но веселая, толстая и краснощекая девка Наташка. По заслугам и просьбе отца ее, кларнетиста Саввы, дед мой взял ее в верх— находиться в числе женской прислуги бабушки».
«С тех пор как я себя помню, помню я и Наталью Савишну, ее любовь и ласки; но теперь только умею ценить их, — тогда же мне и в голову не приходило, какое редкое, чудесное создание была эта старушка.
Она не только никогда не говорила, но и не думала, кажется, о себе: вся жизнь ее была любовь и самопожертвование».«Один раз я на нее рассердился. Вот как это было. За обедом, наливая себе квасу, я уронил графин и облил скатерть.
— Позовите-ка Наталью Савишну, чтобы она порадовалась на своего любимчика, — сказала maman.Наталья Савишна вошла и, увидав лужу, которую я сделал, покачала головой; потом maman сказала ей что-то на ухо, и она, погрозившись на меня, вышла».
«Наталья Савишна два месяца страдала от своей болезни и переносила страдания с истинно христианским терпением: не ворчала, не жаловалась, а только, по своей привычке, беспрестанно поминала бога. За час перед смертью она с тихою радостью исповедалась, причастилась и соборовалась маслом».
Фото
Источник: https://24smi.org/person/6016-natalia-savishna.html
Наталья Савишна
В половине прошлого столетия по дворам села Хабаровки
бегала в затрапезном платье босоногая, но веселая, толстая и
краснощекая девка Наташка. По заслугам и просьбе отца ее,
кларнетиста Саввы, дед мой взял ее в верх — находиться в числе
женской прислуги бабушки Горничная Наташка отличалась в этой
должности кротостью нрава и усердием. Когда родилась матушка и
понадобилась няня, эту обязанность возложили на Наташку. И на
этом новом поприще она заслужила похвалы и награды за свою
деятельность, верность и привязанность к молодой госпоже. Но
напудренная голова и чулки с пряжками молодого бойкого
официанта Фоки, имевшего по службе частые сношения с Натальей,
пленили ее грубое, но любящее сердце. Она даже сама решилась
идти к дедушке просить позволенья выйти за Фоку замуж. Дедушка
принял ее желание за неблагодарность, прогневался и сослал
бедную Наталью за наказание на скотный двор в степную деревню.
Через шесть месяцев, однако, так как никто не мог заменить
Наталью, она была возвращена в двор и в прежнюю должность.
Возвратившись в затрапезке из изгнания, она явилась к дедушке,
упала ему в ноги и просила возвратить ей милость, ласку и
забыть ту дурь, которая на нее нашла было и которая, она
клялась, уже больше не возвратится. И действительно, она
сдержала свое слово.
С тех пор Наташка сделалась Натальей Савишной и надела
чепец: весь запас любви, который в ней хранился, она перенесла
на барышню свою.
Когда подле матушки заменила ее гувернантка, она получила
ключи от кладовой, и ей на руки сданы были белье и вся
провизия. Новые обязанности эти она исполняла с тем же
усердием и любовью. Она вся жила в барском добре, во всем
видела трату, порчу, расхищение и всеми средствами старалась
противодействовать.
Когда maman вышла замуж, желая чем-нибудь отблагодарить
Наталью Савишну за ее двадцатилетние труды и привязанность,
она позвала ее к себе и, выразив в самых лестных словах всю
свою к ней признательность и любовь, вручила ей лист гербовой
бумаги, на котором была написана вольная Наталье Савишне, и
сказала, что, несмотря на то, будет ли она или нет продолжать
служить в нашем доме, она всегда будет получать ежегодную
пенсию в триста рублей. Наталья Савишна молча выслушала все
это, потом, взяв в руки документ, злобно взглянула на него,
пробормотала что-то сквозь зубы и выбежала из комнаты, хлопнув
дверью. Не понимая причины такого странного поступка, maman
немного погодя вошла в комнату Натальи Савишны. Она сидела с
заплаканными глазами на сундуке, перебирая пальцами носовой
платок, и пристально смотрела на валявшиеся на полу перед ней
клочки изорванной вольной.
— Что с вами, голубушка Наталья Савишна? — спросила maman,
взяв ее за руку.
— Ничего, матушка, — отвечала она, — должно быть, я вам
чем-нибудь противна, что вы меня со двора гоните… Что ж, я
пойду.
Она вырвала свою руку и, едва удерживаясь от слез, хотела
уйти из комнаты. Maman удержала ее, обняла, и они обе
расплакались.
С тех пор как я себя помню, помню я и Наталью Савишну, ее
любовь и ласки; но теперь только умею ценить их, — тогда же
мне и в голову не приходило, какое редкое, чудесное создание
была эта старушка. Она не только никогда не говорила, но и не
думала, кажется, о себе: вся жизнь ее была любовь и
самопожертвование. Я так привык к ее бескорыстной, нежной
любви к нам, что и не воображал, чтобы это могло быть иначе,
нисколько не был благодарен ей и никогда не задавал себе
вопросов: а что, счастлива ли она? довольна ли?
Бывало, под предлогом необходимой надобности, прибежишь от
урока в ее комнатку, усядешься и начинаешь мечтать вслух,
нисколько не стесняясь ее присутствием. Всегда она бывала
чем-нибудь занята: или вязала чулок, или рылась в сундуках,
которыми была наполнена ее комната, или записывала белье и,
слушая всякий вздор, который я говорил, «как, когда я буду
генералом, я женюсь на чудесной красавице, куплю себе рыжую
лошадь, построю стеклянный дом и выпишу родных Карла Иваныча
из Саксонии» и т. д, она приговаривала: «Да, мой батюшка, да».
Обыкновенно, когда я вставал и собирался уходить, она отворяла
голубой сундук, на крышке которого снутри — как теперь помню —
были наклеены крашеное изображение какого-то гусара, картинка
с помадной баночки и рисунок Володи, — вынимала из этого
сундука куренье, зажигала его и, помахивая, говаривала;
— Это, батюшка, еще очаковское куренье. Когда ваш покойник
дедушка — царство небесное — под турку ходили, так оттуда еще
привезли. Вот уж последний кусочек остался, — прибавляла она
со вздохом.
В сундуках, которыми была наполнена ее комната, было
решительно все. Что бы ни понадобилось, обыкновенно
говаривали: «Надо спросить у Натальи Савишны», — и
действительно, порывшись немного, она находила требуемый
предмет и говаривала: «Вот и хорошо, что припрятала». В
сундуках этих были тысячи таких предметов, о которых никто в
доме, кроме ее, не знал и не заботился.
Один раз я на нее рассердился. Вот как это было. За обедом,
наливая себе квасу, я уронил графин и облил скатерть.
— Позовите-ка Наталью Савишну, чтобы она порадовалась на
своего любимчика, — сказала maman.
Наталья Савишна вошла и, увидав лужу, которую я сделал,
покачала головой; потом maman сказала ей что-то на ухо, и она,
погрозившись на меня, вышла.
После обеда я, в самом веселом расположении духа,
припрыгивая, отправился в залу, как вдруг из-за двери
выскочила Наталья Савишна с скатертью в руке, поймала меня и,
несмотря на отчаянное сопротивление с моей стороны, начала
тереть меня мокрым по лицу, приговаривая: «Не пачкай
скатертей, не пачкай скатертей!» Меня так это обидело, что я
разревелся от злости.
«Как! — говорил я сам себе, прохаживаясь по зале и
захлебываясь от слез. — Наталья Савишна, просто Наталья,
говорит мне ты, и еще бьет меня по лицу мокрой скатертью, как
дворового мальчишку. Нет, это ужасно!»
Когда Наталья Савишна увидала, что я распустил слюни, она
тотчас же убежала, а я, продолжая прохаживаться, рассуждал о
том, как бы отплатить дерзкой Наталье за нанесенное мне
оскорбление.
Через несколько минут Наталья Савишна вернулась, робко
подошла ко мне и начала увещевать:
— Полноте, мой батюшка, не плачьте… простите меня,
дуру… я виновата… уж вы меня простите, мой голубчик… вот
вам.
Она вынула из-под платка корнет, сделанный из красной
бумаги, в котором были две карамельки и одна винная ягода, и
дрожащей рукой подала его мне. У меня недоставало сил
взглянуть в лицо доброй старушке: я, отвернувшись, принял
подарок, и слезы потекли еще обильнее, но уже не от злости, а
от любви и стыда.
Глава XIII
Наталья Савишна
В половине прошлого столетия по дворам села Хабаровки бегала в затрапезном платье босоногая, но веселая, толстая и краснощекая девка Наташка. По заслугам и просьбе отца ее, кларнетиста Саввы, дед мой взял ее в верх — находиться в числе женской прислуги бабушки. Горничная Наташка отличалась в этой должности кротостью нрава и усердием.
Когда родилась матушка и понадобилась няня, эту обязанность возложили на Наташку. И на этом новом поприще она заслужила похвалы и награды за свою деятельность, верность и привязанность к молодой госпоже.
напудренная голова и чулки с пряжками молодого бойкого официанта Фоки, имевшего по службе частые сношения с Натальей, пленили ее грубое, но любящее сердце.
Она даже сама решилась идти к дедушке просить позволенья выйти за Фоку замуж. Дедушка принял ее желание за неблагодарность, прогневался и сослал бедную Наталью за наказание на скотный двор в степную деревню. Через шесть месяцев, однако, так как никто не мог заменить Наталью, она была возвращена в двор и в прежнюю должность.
Возвратившись в затрапезке из изгнания, она явилась к дедушке, упала ему в ноги и просила возвратить ей милость, ласку и забыть ту дурь, которая на нее нашла было, и которая, она клялась, уже больше не возвратится. И действительно, она сдержала свое слово.
С тех пор Наташка сделалась Натальей Савишной и надела чепец; весь запас любви, который в ней хранился, она перенесла на барышню свою. Когда подле матушки заменила ее гувернантка, она получила ключи от кладовой, и ей на руки сданы были белье и вся провизия. Новые обязанности эти она исполняла с тем же усердием и любовью.
Она вся жила в барском добре, во всем видела трату, порчу, расхищение и всеми средствами старалась противодействовать.
Когда maman вышла замуж, желая чем-нибудь отблагодарить Наталью Савишну за ее двадцатилетние труды и привязанность, она позвала ее к себе и, выразив в самых лестных словах всю свою к ней признательность и любовь, вручила ей лист гербовой бумаги, на котором была написана вольная Наталье Савишне, и сказала, что, несмотря на то, будет ли она или нет продолжать служить в нашем доме, она всегда будет получать ежегодную пенсию в триста рублей.
талья Савишна молча выслушала все это, потом, взяв в руки документ, злобно взглянула на него, пробормотала что-то сквозь зубы и выбежала из комнаты, хлопнув дверью. Не понимая причины такого странного поступка, maman немного погодя вошла в комнату Натальи Савишны. Она сидела с заплаканными глазами на сундуке, перебирая пальцами носовой платок, и пристально смотрела на валявшиеся на полу перед ней клочки изорванной вольной. — Что с вами, голубушка Наталья Савишна? — спросила maman, взяв ее за руку. — Ничего, матушка, — отвечала она, — должно быть, я вам чем-нибудь противна, что вы меня со двора гоните… Что ж, я пойду. Она вырвала свою руку и, едва удерживаясь от слез, хотела уйти из комнаты. Maman удержала ее, обняла, и они обе расплакались. С тех пор как я себя помню, помню я и Наталью Савишну, ее любовь и ласки; но теперь только умею ценить их, — тогда же мне и в голову не приходило, какое редкое, чудесное создание была эта старушка. Она не только никогда не говорила, но и не думала, кажется, о себе: вся жизнь ее была любовь и самопожертвование. Я так привык к ее бескорыстной, нежной любви к нам, что и не воображал, чтобы это могло быть иначе, нисколько не был благодарен ей и никогда не задавал себе вопросов: а что, счастлива ли она? довольна ли? Бывало, под предлогом необходимой надобности, прибежишь от урока в ее комнату, усядешься и начинаешь мечтать вслух, нисколько не стесняясь ее присутствием.
егда она бывала чем-нибудь занята: или вязала чулок, или рылась в сундуках, которыми была наполнена ее комната, или записывала белье и, слушая всякий вздор, который я говорил, «как, когда я буду генералом, я женюсь на чудесной красавице, куплю себе рыжую лошадь, построю стеклянный дом и выпишу родных Карла Иваныча из Саксонии» и т. д., она приговаривала: «Да, мой батюшка, да». Обыкновенно, когда я вставал и собирался уходить, она отворяла голубой сундук, на крышке которого снутри — как теперь помню — были наклеены крашеное изображение какого-то гусара, картинка с помадной баночки и рисунок Володи, — вынимала из этого сундука куренье, зажигала его, и помахивая, говаривала: — Это, батюшка, еще очаковское куренье, Когда ваш покойный дедушка — царство небесное — под турку ходили, так оттуда еще привезли. Вот уж последний кусочек остался, — прибавляла она со вздохом. В сундуках, которыми была наполнена ее комната, было решительно все. Что бы ни понадобилось, обыкновенно говаривали: «Надо спросить у Натальи Савишны», — и действительно, порывшись немного, она находила требуемый предмет и говаривала: «Вот и хорошо, что припрятала». В сундуках этих были тысячи таких предметов, о которых никто в доме, кроме ее, не знал и не заботился.
ин раз я на нее рассердился. Вот как это было. За обедом, наливая себе квасу, я уронил графин и облил скатерть. — Позовите-ка Наталью Савишну, чтобы она порадовалась на своего любимчика, — сказала maman, Наталья Савишна вошла и, увидав лужу, которую я сделал, покачала головой; потом maman сказала ей что-то на ухо, и она, погрозившись на меня, вышла. После обеда я в самом веселом расположении духа, припрыгивая, отправился в залу, как вдруг из-за двери выскочила Наталья Савишна с скатертью в руке, поймала меня и, несмотря на отчаянное сопротивление с моей стороны, начала тереть меня мокрым по лицу, приговаривая: «Не пачкай скатертей, не пачкай скатертей!» Меня так это обидело, что я разревелся от злости. «Как! — говорил я сам себе, прохаживаясь по зале и захлебываясь от слез. — Наталья Савишна, просто Наталья говорит мне ты и еще бьет меня по лицу мокрой скатертью, как дворового мальчишку. Нет, это ужасно!» Когда Наталья Савишна увидала, что я распустил слюни, она тотчас же убежала, а я, продолжая прохаживаться, рассуждал о том, как бы отплатить дерзкой Наталье за нанесенное мне оскорбление. Через несколько минут Наталья Савишна вернулась, робко подошла ко мне и начала увещевать: —Полноте, мой батюшка, не плачьте… простите меня, дуру… я виновата… уж вы меня простите, мой голубчик… вот вам. Она вынула из-под платка корнет, сделанный из красной бумаги, в котором были две карамельки и одна винная ягода, и дрожащей рукой подала его мне. У меня недоставало сил взглянуть в лицо доброй старушке; я, отвернувшись, принял подарок, и слезы потекли еще обильнее, но уже не от злости, а от любви и стыда.
Наталья Савишна
Наталья Савишна – второстепенный персонаж в повести Толстого «Детство», сыгравший важную роль в становлении характера главного героя десятилетнего Николеньки, а также в раскрытии его отношения к другим людям. Наталья Савишна служила в доме Иртеньевых с незапамятных времен. Она была ответственной за ключи от кладовой и по натуре была женщиной властной, поэтому прислуга в доме ее побаивалась.
В юности Наташка, наоборот, была кроткой и усердной. Именно за эти качества ее выбрали на роль няни для маленькой Натальи Николаевны – матери Николеньки.
Вскоре героиня влюбилась в бойкого официанта Фоку и без благословения хозяев вышла за него замуж, за что была изгнана на скотный двор. Однако в доме быстро поняли, что не найти им похожей замены на роль няни и вернули ее обратно.
Наташка покаялась, сказала, что впредь так поступать не будет и весь свой запас любви перенесла на маленькую барышню.
Когда она вступила в должность гувернантки, то получила на руки ключи от кладовой. С тех пор все звали ее Натальей Савишной и ходила она с чепцом на голове. В благодарность за ее преданную любовь мать Николеньки, выйдя замуж, забрала ее с собой.
При этом она презентовала ей вольную, но оставила выбор за самой Натальей Савишной. Поначалу этот документ ей совсем не понравился. Она решила, что господа хотели от нее таким образом избавиться.
Однако Наталья Николаевна лично просила ее остаться, потому что без нее дом был не домом.
Героиня не любила много говорить о себе. Все ее мысли были направлены на то, чтобы создать комфорт окружающим. Ее бескорыстная любовь к людям делала их добрее, человечнее. Детей Натальи Николаевны она любила как родных.
Хотя на Николеньку однажды всерьез разозлилась за пролитый на скатерть квас и даже побила мокрой скатертью. Однако увидев, как он расстроился, сама же попросила у него прощения.
Мальчику доброта старушки показалась бесконечной, он даже расплакался, но «не от злости, а от любви и стыда».
см. также:
Характеристики главных героев произведения Детство, Толстой
Краткое содержание Детство, Толстой
Сочинения по произведению Детство, Толстой
Краткая биография Льва Толстого
Источник: https://novoevmire.biz/obshhestvo/obrazovanie/natalya-savishna.html
Образ Натальи Савишны (По повести Толстого «Детство») на Сёзнайке.ру
(1 вариант)
В 1852 году вышло произведение Л.Н. Толстого – автобиографическая повесть. В ней выведены образы тех людей, с которыми взаимодействует главный герой Николенька Иртеньев.
Наталья Савишна служила в доме Николеньки и ведала ключами от кладовой. С юности отличалась она «кротостью нрава и усердием», поэтому ее сделали няней родившейся девочки, матери главного героя. Непросто складывается жизнь героини: решив выйти замуж, она не получила благословения у своих господ и была сослана на скотный двор.
Но перипетии судьбы не надломили чуткую женщину: по-прежнему она согревала весь дом своей любовью. Характер Наталья Савишна имела властный, поэтому прислуга в доме побаивалась ее. Решение господ о вольной Наталья Савишна восприняла как желание отделаться от нее: «…я вам чем-нибудь противна, что вы меня со двора гоните». Эта редкостная женщина никогда не думала и не говорила о себе.
Ее бескорыстная, нежная любовь к людям делала их добрее, человечнее. Сундуки Натальи Савишны – кладезь необходимых для жизни вещей.
Николенька вспоминает происшествие со скатертью, и свое поведение в этом эпизоде, когда мысленно обругал няню: «Как! – говорил я сам себе, прохаживаясь по зале и захлебываясь от слез, – Наталья Савишна, просто Наталья, говорит мне ты и еще бьет меня по лицу мокрой скатертью, как дворового мальчишку.
Нет, это ужасно!» Этот эпизод остался в памяти мальчика навсегда, так как здесь Наталья Савишна, расстроившись, глядя на слезы мальчика, первая решила помириться. Доброта героини бесконечна, и именно она заставила Николеньку испытать настоящий стыд: «У меня недоставало сил взглянуть в лицо доброй старушке; я, отвернувшись, принял подарок, и слезы потекли еще обильнее, но уже не от злости, а от любви и стыда».
Итак, образ Натальи Савишны помогает раскрыть отношение главного героя повести к жизни, к людям. А сам характер жизни Натальи Савишны – пример подлинной любви и самопожертвования.
(2 вариант)
В главе, посвященной Наталье Савишне, Толстой сначала кратко рассказывает ее историю: дворовую девку взяли в качестве прислуги в дом, когда родилась матушка героя, она стала ее няней.
Один раз в жизни дала Наталья себе волю и попросилась замуж, за человека, понравившегося ей, чем прогневала старого хозяина, который сослал ее на полгода в степную деревню скотницей.
Вернувшись из ссылки, Наталья «явилась к дедушке, упала ему в ноги и просила возвратить ей милость, ласку и забыть ту дурь, которая на нее нашла было и которая, она клялась, уже больше не возвратится. И действительно, она сдержала свое слово».
Всю свою любовь она перенесла на барышню, а когда та, решив отблагодарить ее за верную службу, дала Наталье Савишне вольную, воли уже не надо было, она расценила вольную как изгнание: «Должно быть, я вам чем-нибудь противна, что вы меня со двора гоните». Это предыстория.
А герой помнит старушку, с которой он делился всеми своими мыслями и мечтами, к которой прибегал между уроками, которая курила «очаковское куренье», привезенное когда-то дедом героя, и была владелицей сундуков, где можно было найти все, что душе угодно, которая баловала их и заботилась о них.
Наталья Савишна жила не своей жизнью и своей волей, а жизнью и волей господ, и не представляла себе другой доли, была счастлива ею.
«С тех пор как я себя помню, помню я и Наталью Савишну, ее любовь и ласки; но теперь только умею ценить их, – тогда же мне и в голову не приходило, какое редкое, чудесное создание была эта старушка.
Она не только никогда не говорила, но и не думала, кажется, о себе: вся жизнь ее была любовь и самопожертвование».
Герой вспоминает случай, когда он обиделся на старушку. Он облил скатерть, и Наталья Савишна наказала его. Маленький барчук воспринял заслуженное наказание как личное оскорбление, нанесенное ему какой-то Натальей, служанкой, и слезы злости лились из его глаз.
Почувствовав его настроение, Наталья Савишна извинилась перед ним, принесла подарок, и теперь уже слезы стыда за себя душили мальчика.
«Я так привык к ее бескорыстной, нежной любви к нам, что и не воображал, чтобы это могло быть иначе, нисколько не был благодарен ей и никогда не задавал себе вопросов: а что, счастлива ли она? довольна ли?» Вопросы эти возникли в его голове гораздо позже, когда он стал взрослым.
Источник: https://www.seznaika.ru/literatura/referaty/9681-obraz-natali-savishni-po-povesti-tolstogo-detstvo
Образ Натальи Савишны в трилогии Толстого «Детство», «Отрочество», «Юность»
Эти характерно толстовские пейзажные эскизы предвещают картины «Войны и мира».
Отношение к Наталье Савишне даже не объясняется: здесь Иртеньев не рассуждает, а только любит и верит – как сам Толстой.
Он в «Детстве» прощается с ней как с матерью: «Мне приходит мысль: неужели провидение для того только соединило меня с этими двумя существами, чтобы вечно заставить сожалеть о них?..».
В итоге образ Натальи Савишны воспринимается как положительный и по-своему героический образ; в нем воплощены действительно прекрасные черты русской женщины: большое и верное сердце, жертвенность и любовь, сохраненные в глубинах души наперекор всем жестокостям и страданиям жизни.
В «Детстве»: «Необозримое, блестяще-желтое поле замыкалось только с одной стороны высоким, синеющим лесом, который тогда казался мне самым отдаленным, таинственным местом, за которым или кончается свет, или начинаются необитаемые страны».
Пейзажи в повествовании Толстого далеко не безличны, они драматизируются и одушевляются. Этот прием, широко разработанный писателями конца XIX века, особенно совершенный у Чехова, обычен у раннего Толстого.
В сцене душевного смятения героя, например, когда старые березы, кусты и травы «бились на одном месте и, казалось, хотели оторваться от корней», или в сцене покаяния перед ликом природы: «…я был один, и все мне казалось, что таинственно-величавая природа… и я, ничтожный червяк, уже оскверненный всеми мелкими, бедными людскими страстями, но со всей необъятной могучей силой воображения и любви – мне все казалось в эти минуты, что как будто природа, и луна, и я, мы были одно и то же».
Социальный план народной темы воплощался в другом замысле – «Романе русского помещика», начатом в 1352 году и непосредственно связанном с повествованием об «эпохах развития».
Этот роман завершен не был; в 1856 году из него была отдана в печать лишь небольшая часть – замечательная повесть «Утро помещика».
Суровая правдивость деревенских сцен, изображенных здесь, возродится в романе «Воскресение», где молодой помещик, тоже Дмитрий Нехлюдов, будет стремиться улучшить жизнь своих крестьян и встретит то же противодействие, даже гнев.
Но гораздо существеннее другое: в облике Натальи Савишны воплотились важнейшие черты русского национального характера и человечность вообще. Она испытывает подлинное горе у гроба рано умершей матери Иртеньева.
Рекомендуем почитать ►
Сходство и различие творчества Пушкина и Лермонтова
Немало писалось о том, что в образе Натальи Савишны уже видны «кричащие противоречия» творчества Толстого: критика крепостнической России как страны «безнаказанного беззакония» («история любви» Натальи Савишны в первопечатном тексте не была пропущена цензурой) и, с другой стороны, идеализация характера, воспитанного крепостничеством, барством и рабством. Это противоречие, конечно, есть и предвещает образы «покорных» солдат, мужиков «народных рассказов» 80-х годов, Платона Каратаева в «Войне и мире» и Акима во «Власти тьмы».
В первой книге тема народа раскрыта не так широко, как в романах и повестях, написанных Толстым в зрелые и поздние годы.
Но не вполне справедливо было бы полагать, что в «Детстве», «Отрочестве» и «Юности» она лишь намечена как некий фон, оттеняющий образ героя – одного из тех, кто «через нянь, кучеров, охотников полюбил народ».
В лирических воспоминаниях о Наталье Савишне, чей образ нужно считать первым в ряду классических народных образов Льва Толстого, заключена, в частности, и эта мысль.
Но в общем художественном замысле книги важна не только Наталья Савишна, а все «лица народные» – и те, кому в повествовании о жизни Иртеньева посвящены целые главы (юродивый Гриша), и те, кому отведено лишь несколько строк. Все вместе они создают представление о мире, который постепенно открывается герою как реально-исторический, как родина.
Обещая читателю в конце продолжить повествование об Иртеньеве, Толстой едва ли представлял себе, что не только первая, но ни одна из его книг не получит традиционной концовки.
По-видимому, лишь в пору «Войны и мира» он понял, что открытый финал – это литературный закон, впервые освоенный Пушкиным и затем утвержденный его преемниками.
«Мы, русские, вообще не умеем писать романов в том смысле, в котором понимают этот род сочинений в Европе»
Рекомендуем почитать ►
Идеи гуманизма в трагедиях Шекспира
Наталья Савишна, раз и навсегда выбросившая «дурь из головы» (т. е.
свою любовь к буфетчику Фоке) и заботившаяся лишь о барском добре, пугавшаяся «порчи и расхищения» (однажды она обидно наказала Николеньку за испорченную скатерть), не только никогда не говорила, но и не думала о себе: «Вся жизнь ее была любовь и самоотвержение».
Кажется, что она не должна была сколько-нибудь серьезно повлиять на склад ума и чувств героя, чей характер во всех отношениях не сходен с ее характером. Между тем ее влияние и нравственный пример оказываются для него важными, несравненно более важными, чем все другие добрые примеры, которым он желал бы следовать и подражать.
В описаниях природы, в сценах охоты, в картинах деревенского быта открывал Толстой своему герою ту же «неведанную» для него страну – родину.
Николенька Иртеньев, со всеми его достоинствами и недостатками, стал главной фигурой повествования, потому что в нем живет способность нравственного суда над собой и окружающим миром.
Способность сердечная, душевная, предельно искренняя; и она притягательнее, заразительнее, чем, скажем, холодноватая и рациональная нравственная расчетливость его друга, Дмитрия Нехлюдова.
Непосредственное нравственное чувство влечет героя Толстого, к простым людям – таким, как Наталья Савишна.
Источник: https://www.getsoch.net/obraz-natali-savishny-v-trilogii-tolstogo-detstvo-otrochestvo-yunost/
Образ Натальи Савишны в трилогии Толстого “Детство”, “Отрочество”, “Юность”
Николенька Иртеньев, со всеми его достоинствами и недостатками, стал главной фигурой повествования, потому что в нем живет способность нравственного суда над собой и окружающим миром.
Способность сердечная, душевная, предельно искренняя; и она притягательнее, заразительнее, чем, скажем, холодноватая и рациональная нравственная расчетливость его друга, Дмитрия Нехлюдова.
Непосредственное нравственное чувство влечет героя Толстого, к простым людям – таким, как Наталья Савишна.
Немало писалось о том, что в образе Натальи Савишны уже видны “кричащие противоречия” творчества Толстого: критика крепостнической России как страны “безнаказанного беззакония” (“история любви” Натальи Савишны в первопечатном тексте не была пропущена цензурой) и, с другой стороны, идеализация характера, воспитанного крепостничеством, барством и рабством. Это противоречие, конечно, есть и предвещает образы “покорных” солдат, мужиков “народных рассказов” 80-х годов, Платона Каратаева в “Войне и мире” и Акима во “Власти тьмы”.
Но гораздо существеннее другое: в облике Натальи Савишны воплотились важнейшие черты русского национального характера и человечность вообще. Она испытывает подлинное горе у гроба рано умершей матери Иртеньева.
Наталья Савишна, раз и навсегда выбросившая “дурь из головы” (т. е.
свою любовь к буфетчику Фоке) и заботившаяся лишь о барском добре, пугавшаяся “порчи и расхищения” (однажды она обидно наказала Николеньку за испорченную скатерть), не только никогда не говорила, но и не думала о себе: “Вся жизнь ее была любовь и самоотвержение”.
Кажется, что она не должна была сколько-нибудь серьезно повлиять на склад ума и чувств героя, чей характер во всех отношениях не сходен с ее характером. Между тем ее влияние и нравственный пример оказываются для него важными, несравненно более важными, чем все другие добрые примеры, которым он желал бы следовать и подражать.
Отношение к Наталье Савишне даже не объясняется: здесь Иртеньев не рассуждает, а только любит и верит – как сам Толстой.
Он в “Детстве” прощается с ней как с матерью: “Мне приходит мысль: неужели провидение для того только соединило меня с этими двумя существами, чтобы вечно заставить сожалеть о них?..”.
В итоге образ Натальи Савишны воспринимается как положительный и по-своему героический образ; в нем воплощены действительно прекрасные черты русской женщины: большое и верное сердце, жертвенность и любовь, сохраненные в глубинах души наперекор всем жестокостям и страданиям жизни.
В первой книге тема народа раскрыта не так широко, как в романах и повестях, написанных Толстым в зрелые и поздние годы.
Но не вполне справедливо было бы полагать, что в “Детстве”, “Отрочестве” и “Юности” она лишь намечена как некий фон, оттеняющий образ героя – одного из тех, кто “через нянь, кучеров, охотников полюбил народ”.
В лирических воспоминаниях о Наталье Савишне, чей образ нужно считать первым в ряду классических народных образов Льва Толстого, заключена, в частности, и эта мысль.
Но в общем художественном замысле книги важна не только Наталья Савишна, а все “лица народные” – и те, кому в повествовании о жизни Иртеньева посвящены целые главы (юродивый Гриша), и те, кому отведено лишь несколько строк. Все вместе они создают представление о мире, который постепенно открывается герою как реально-исторический, как родина.
В описаниях природы, в сценах охоты, в картинах деревенского быта открывал Толстой своему герою ту же “неведанную” для него страну – родину.
В “Детстве”: “Необозримое, блестяще-желтое поле замыкалось только с одной стороны высоким, синеющим лесом, который тогда казался мне самым отдаленным, таинственным местом, за которым или кончается свет, или начинаются необитаемые страны”.
Пейзажи в повествовании Толстого далеко не безличны, они драматизируются и одушевляются. Этот прием, широко разработанный писателями конца XIX века, особенно совершенный у Чехова, обычен у раннего Толстого.
В сцене душевного смятения героя, например, когда старые березы, кусты и травы “бились на одном месте и, казалось, хотели оторваться от корней”, или в сцене покаяния перед ликом природы: “…я был один, и все мне казалось, что таинственно-величавая природа… и я, ничтожный червяк, уже оскверненный всеми мелкими, бедными людскими страстями, но со всей необъятной могучей силой воображения и любви – мне все казалось в эти минуты, что как будто природа, и луна, и я, мы были одно и то же”.
Эти характерно толстовские пейзажные эскизы предвещают картины “Войны и мира”.
Социальный план народной темы воплощался в другом замысле – “Романе русского помещика”, начатом в 1352 году и непосредственно связанном с повествованием об “эпохах развития”.
Этот роман завершен не был; в 1856 году из него была отдана в печать лишь небольшая часть – замечательная повесть “Утро помещика”.
Суровая правдивость деревенских сцен, изображенных здесь, возродится в романе “Воскресение”, где молодой помещик, тоже Дмитрий Нехлюдов, будет стремиться улучшить жизнь своих крестьян и встретит то же противодействие, даже гнев.
Обещая читателю в конце продолжить повествование об Иртеньеве, Толстой едва ли представлял себе, что не только первая, но ни одна из его книг не получит традиционной концовки.
По-видимому, лишь в пору “Войны и мира” он понял, что открытый финал – это литературный закон, впервые освоенный Пушкиным и затем утвержденный его преемниками.
“Мы, русские, вообще не умеем писать романов в том смысле, в котором понимают этот род сочинений в Европе”
(No Ratings Yet)
Загрузка…
Образ Натальи Савишны в трилогии Толстого “Детство”, “Отрочество”, “Юность”
Другие сочинения по теме:
- Пересказ трилогии Толстого роман “Детство” 12 августа 18.. г. десятилетний Николенька Иртеньев просыпается на третий день после своего дня рождения в семь часов утра. После…
- Образ Николеньки в повести Толстого “Детство” Светлыми, поэтическими красками рисует Толстой детство Николеньки. Его душа открыта всем впечатлениям жизни, но в детские годы они еще ограничены…
- Детство и отрочество Лермонтова Воспитание Лермонтова было в руках его бабки, Елизаветы Алексеевны Арсеньевой, а Толстого – его дальней родственницы, Татьяны Александровны Ергольской. И…
- “Диалектика души” в произведении Л. Н. Толстого “Юность”; Юность Толстой Л. Н “Диалектика души” в произведении Л. Н. Толстого “Юность” Повесть Льва Николаевича Толстого “Юность” с необыкновенной искренностью, глубиной, трепетом и нежностью…
- Сочинение по автобиографической трилогии Л. Толстого Автобиографическая трилогия. Появление в 1852 г. на страницах журнала “Современник” повестей Л. Толстого “Девство”, а затем “Отрочество” (1854) и “Юность”…
- Мои впечатления от повести Толстого “Отрочество” Повесть “Отрочество” начинается с описания возвращения всей семьи в Москву после похорон матери. Рассказывая в повести “Отрочество” о своей первой…
- “Детство и юность Катрин Шаррон” Жоржа Клансье К заметным явлениям французской реалистической прозы 50-х годов относится роман-эпопея Жоржа Эмманюэля Клансье (р. 1914) о трудной жизненной судьбе Катрин…
- Мои впечатления от повести Толстого “Юность” Толстой возвратился в Москву после учебы в Казанском университете и поселился с октября 1948 по февраль 1849 года в Малом…
- Мои впечатления от повести Толстого “Детство” Л. Н. Толстой не только великий русский писатель признанный во всем мире, но и грандиозный символ русской культуры. Его жизнь…
- Сравнительная характеристика образов Лизы и Натальи в повестях Карамзина Наталья оказывается персонажем, наделенным всеми “атрибутами” героинь сентиментальных повестей конца XVIII века, а не московитянкой допетровской Руси. И неудивительно, что…
- Художественный мир повести “Детство” Повесть “Детство” – начальная часть романа “Четыре эпохи развития”, задуманного летом 1850 г. “Детство”, эпоха первая, было закончено летом 1852…
- Образ “Високого неба”; у романі Л. Н. Толстого “Війна й мир” Твір по літературі: Образ Високого неба в романі Л. Н. Толстого Війна й мир Неправда, що в людини немає душі….
- Образ Алеши Пешкова в “Детстве”; М. Горького Детство Горький М Образ Алеши Пешкова в “Детстве” М. Горького “Детство” М. Горького – это не только исповедь собственнйо души писателя, но и…
- Образ “высокого неба” в романе Л. Н. Толстого “Война и мир” Война и мир Толстой Л. Н Образ “высокого неба” в романе Л. Н. Толстого “Война и мир” Неправда, что у человека нет души. Она есть, и…
- Темы сочинений и рефератов по лирике А. К. Толстого 1. Тематика и проблематика лирики А. К. Толстого. 2. Тема России в лирике А. К. Толстого. 3. Пейзажная лирика А….
- Образ Каупервуда в трилогии Драйзера “Финансист”, “Титан” и “Стоик” Главным героем романов выступает крупный бизнесмен Каупервуд, чья карьера прослеживается на широком социальном фоне американской жизни. В “Финансисте” мы знакомимся…
- Сложность и драматизм пути Нехлюдова и Толстого В биографических повестях Толстого многое намечает будущее и предвещает его. Так, в них уже звучит та весьма характерная для Толстого…
- Образ Петра I в одноименном Романе А. Н. Толстого Образ Петра I поражает своей силой. Она чувствуется, во всем: в росте, в физической мощи, в размахе чувств, в работе…
- Ранний период творчества. Автобиографическая повесть “Детство Никиты”, роман “Аэлита” и др Алексей Николаевич Толстой в воспоминаниях людей, хорошо знавших его, предстает личностью незаурядной, щедро одаренной от природы. Его яркий артистический талант…
- Деятельность Толстого-публициста (Творчество А. Н. Толстого (1883-1945)) Возвращение на родину становилось для А. Толстого насущной необходимостью: жить без родной почвы он не мог. В открытом письме Н….
Источник: https://ege-russian.ru/obraz-natali-savishny-v-trilogii-tolstogo-detstvo-otrochestvo-yunost/
Помогите пожалуйста написать характеристику Натальи Савишны по повести Толстого “Детство”
5-9 класс
Образ Натальи Савишны по повести Толстого “Детство”.
Образ Натальи Савишны помогает раскрыть отношение главного героя повести к жизни, к людям.
А сам характер жизни Натальи Савишны – пример подлинной любви и самопожертвования.
Наталья Савишна жила не своей жизнью и своей волей, а жизнью и волей господ, и не представляла себе другой доли, была счастлива ею.
Ответить
Suzo / 09 нояб. 2013 г., 1:19:42
Люди help!
что такое художественное слово (в двух словах хотя бы)
Nasty20011 / 06 нояб. 2013 г., 0:56:32
СРОЧНО!!!!!!!!!!! НУЖНО СОЧИНЕНИЕ НА ТЕМУ “ИСТОРИЗМ БУНИНА” ПОМОГИИИТЕЕЕЕ,,,,,, ЗАВТРА УТРОМ НАДО СДАТЬ… ЭТОТ ТЕКСТ НЕ ПОДХОДИТ “Историзм Бунина
отличается проникновенным вниманием к чувственной, ощущаемой, инстинктивной стороне жизни. Писатель описывает прошлое, воссоздавая атмосферу усадьбы, уединенной сельской жизни, темной аллеи, песенкосцов, памятной сердцу комнаты. Его повествование включает чувственное ощущение времени, пространства, звука.
Тут все имеет значение: и общая атмосфера, и любая подробность.
История как бы живет в душе, и, когда настанет час, она вдруг явится в окружении таких ее свойств, которые воспринимаются не только органами чувств, но и настроением, движением сердца: особое освещение природы, блики на лице любимой женщины, шелест ее платья, едва уловимый шорох ее шагов.”
Karolinakovale / 02 нояб. 2013 г., 21:37:01
ДАМ 20 БАЛЛОВ!!!
Помогите написать сочинение на тему “Что бы я делала, если бы оказалась на необитаемом острове” (объём 1 страница минимум).Прошу плиииз
Kissmyass1999 / 02 нояб. 2013 г., 17:58:12
сочинение”мои сверстник”
Zazaza1 / 23 февр. 2014 г., 9:23:45
ПОМОГИТЕ ПОЖАЛУЙСТА СДЕЛАЙТЕ АНАЛИЗ СТИХОТВОРЕНИЯ АНЧАР ПО ЭТИМ РАЗДЕЛАМ : 1) Чем вызвано это стихотворение
2) Взгляды, убеждения 3) Состояние автора , который писал этот стих или героя этого стиха СДЕЛАЙТЕ ПОЖАЛУЙСТА СРОЧНО НАДО !!! СРОЧНО ПОЖАЛУЙСТА ПОМОГИТЕ АНАЛИЗ СТИХОТВОРЕНИЯ ” АНЧАР ” ПО ПЛАНУ , ПЛАН ВО ВЛОЖЕНИЯХ !!! ПОМОГИТЕ ПОЖАЛУЙСТА СРОЧНО НАДО , А Я ЧИСТО ФИЗИЧЕСКИ НЕ УСПЕВАЮ !!! ПОМОГИТЕ ПОЖАЛУЙСТА И , ЧТОБЫ БЫЛИ ПРИВЕДЕНЫ К КАЖДОМУ РАЗДЕЛУ СТРОЧКИ ИЗ СТИХОТВОРЕНИЯ !!! ПОМОГИТЕ ПОЖАЛУЙСТА !!! В пустыне чахлой и скупой, На почве, зноем раскаленной, Анчар, как грозный часовой, Стоит – один во всей вселенной. Природа жаждущих степей Его в день гнева породила, И зелень мертвую ветвей И корни ядом напоила. Яд каплет сквозь его кору, К полудню растопясь от зною, И застывает ввечеру Густой прозрачною смолою. К нему и птица не летит, И тигр нейдет: лишь вихорь черный На древо смерти набежит – И мчится прочь, уже тлетворный. И если туча оросит, Блуждая, лист его дремучий, С его ветвей, уж ядовит, Стекает дождь в песок горючий. Но человека человек Послал к анчару властным взглядом, И тот послушно в путь потек И к утру возвратился с ядом. Принес он смертную смолу Да ветвь с увядшими листами, И пот по бледному челу Струился хладными ручьями; Принес – и ослабел и лег Под сводом шалаша на лыки, И умер бедный раб у ног Непобедимого владыки. А царь тем ядом напитал Свои послушливые стрелы И с ними гибель разослал К соседям в чуждые пределы.
Ксения43210 / 28 мая 2013 г., 15:56:51
Помогите пожалуйста!!!! СРОЧНО!!!
Помогите пожалуйста написать план по картине “Опять двойка” (вот по этому сочинению)ЗАРАНЕЕ СПАСИБО)))
Vanilnaя / 09 янв. 2015 г., 5:54:13
очень мне надо! помогите пожалуйста:(
помогите пожалуйста написать сочинение миниатюра: почему главным действующим лицом пьесы Островский сделал любима торцова.
Вы находитесь на странице вопроса “Помогите пожалуйста написать характеристику Натальи Савишны по повести Толстого “Детство”“, категории “литература“. Данный вопрос относится к разделу “5-9” классов.
Здесь вы сможете получить ответ, а также обсудить вопрос с посетителями сайта. Автоматический умный поиск поможет найти похожие вопросы в категории “литература“.
Если ваш вопрос отличается или ответы не подходят, вы можете задать новый вопрос, воспользовавшись кнопкой в верхней части сайта.
Источник: https://literatura.neznaka.ru/answer/1164482_pomogite-pozalujsta-napisat-harakteristiku-natali-savisny-po-povesti-tolstogo-detstvo/
Каталог статей
Е. В. Подарцев,к.ф.н.,
учитель литературы ГОУ
гимназии №1592
Речевые характеристики героев повести Л. Н. Толстого «Детство».
Повесть Л.Н. Толстого «Детство» из трилогии «Детство», «Отрочество», «Юность» – первое завершенное и опубликованное произведение писателя, работа над которым была окончена к январю 1852 года. Каждое литературное произведение, верно отражающее свою эпоху, со временем приобретает значение исторического документа. Это касается и повести Толстого.
В «Детстве», как известно, очень много автобиографического. Большая часть содержания повести связана с изображением жизни и быта обитателей дворянской усадьбы, чьи образы во многом раскрываются через особенности их речи. В первых главах повести изображен один день из жизни типичной русской дворянской усадьбы глазами главного героя, десятилетнего Николеньки Иртеньева.
Перед нами предстает история целой семьи, выраженная через воспоминания, описанные в тексте повести события, диалоги и внутренний монолог главного героя. В связи с этим особое значение приобретают речевые характеристики героев. Они сильно отличаются друг от друга в зависимости от возраста, национальной принадлежности, происхождения и социального положения того или иного персонажа.
Карл Иванович Мауер, учитель детей Иртеньевых (реальный прообраз – учитель Л. Н. Толстого немец Рессель), maman, отец, приказчик Яков, няня Наталья Савишна и юродивый Гриша, – это далеко не весь перечень встречающихся в повести лиц, но, как представляется, наиболее интересный для нашего анализа.
Повествование начинается с главы «Учитель Карл Иваныч». В первой главе его общение с детьми происходит исключительно на немецком языке. Николенька также отвечает ему на немецком: «Ach, lassen Sie, Карл Иваныч».
Но при этом обращаем внимание, что все мысли Николеньки выражаются на русском языке: «Положим,- думал я,- я маленький, но зачем он тревожит меня? Отчего он не бьет мух около Володиной постели? вон их сколько! Нет,- Володя старше меня; а я меньше всех: оттого он меня и мучит…»
В первой главе мы встречаем также упоминание о приятельских отношениях Карла Иваныча и дядьки Николая, приставленного к детям, а в четвертой главе «Классы» Толстой дает диалог учителя и дядьки, который естественно происходит уже на русском языке. Учитель расстроен новостью о возможном отказе от его услуг.
Дядька Николай испытывает несомненное уважение к немцу, пытаясь встать, когда тот входит к нему в комнату: «Должно быть, Николай хотел встать, потому что Карл Иваныч сказал: «Сиди, Николай! » – и вслед за этим затворил дверь».
Николай понимает состояние своего приятеля, старается выслушать его, не перебивая, лишь единожды выражая свое отношение к детскому обучению: «Как же еще учиться, кажется, – сказал Николай, положив шило и протягивая обеими руками дратвы». Свою же истинную реакцию он выражает скорее невербальными способами, утвердительно кивая головой.
Сомнение выражается иначе: «Николай поднял голову и посмотрел на Карла Иваныча так, будто желая удостовериться, действительно ли может он найти кусок хлеба, – но ничего не сказал». Речь же учителя при этом более похожа на монолог, подкрепленный риторическими вопросами. Он скорее желает выговориться перед дядькой.
Приведем несколько примеров: «Сколько ни делай добра людям, как ни будь привязан, видно, благодарности нельзя ожидать, Николай? – говорил Карл Иваныч с чувством…
– Да, теперь я не нужен стал, меня и надо прогнать; а где обещания? где благодарность? Наталью Николаевну я уважаю и люблю, Николай, – сказал он, прикладывая руку к груди, – да что она?.. ее воля в этом доме все равно, что вот это, – при этом он с выразительным жестом кинул на пол обрезок кожи».
Мы ясно видим, что разговорным языком на бытовом уровне учитель владеет достаточно свободно, но этого нельзя сказать о его письменной речи. Явно бросается в глаза незнание грамматики и орфографии. В короткой записке отцу Николеньки прослеживается ряд несогласованных словосочетаний и ошибок в падежных окончаниях, чувствуется незнание родовых форм:
«Для детьей два удочка – 70 копек.
Цветной бумага, золотой коемочка, клестир и болван для коробочка, в подарках – 6 р. 55 к.
Книга и лук, подарка детьям – 8 р. 16 к.
Панталон Николаю – 4 рубли.
Обещаны Петром Алексантровичь из Москву в 18.. году золотые часы в 140 рублей.
Итого следует получить Карлу Мауеру кроме жалованию – 159 рублей 79 копек».
Также Карл Иваныч любил переписывать понравившиеся ему стихи, что следует из воспоминаний Николеньки, который хотел написать стихи своей бабушке. Перебирая бумаги учителя, он находит среди стихов на немецком языке одно стихотворение на русском, принадлежавшее перу немца:
« Г – же Петровской, 1828, 3 июни.
Помните близко,
Помните далеко,
Помните моего
Еще отнине и до всегда,
Помните еще до моего гроба,
Как верен я любить имею.
Карл Мауер».
Речь в этом стихотворении безусловно не может идти о какой бы то ни было рифме. Помимо этого совершенно явственно прослеживается влияние немецкого языка на построение фраз и порядок слов в них.
Николенька берет это «произведение» за образец и позднее с удовольствием для себя отмечает, что его стихотворение, заканчивающееся словами «Стараться будем утешать// И любим, как родную мать» намного превосходит поэтический образец учителя.
Не менее интересна речевая характеристика Натальи Савишны. Это особый персонаж повести «Детство». Она является связующим звеном, объединяющим несколько поколений в семье Иртеньевых, олицетворяет живую историю дома, в ее речи постоянно звучит мотив воспоминаний.
Подчас она ассоциативно связывает в своей речи людей с определенными вещами, напоминающими ей о них. О дедушке Николеньки няня вспоминает время от времени, вынимая из сундука куренье: «Это, батюшка, еще очаковское куренье. Когда ваш покойник дедушка – царство небесное – под турку ходили, так оттуда еще привезли.
Вот уж последний кусочек остался, – прибавляла она со вздохом». Речь ее проста, понятна. Это разговор обычной деревенской женщины, прожившей жизнь в барской семье.
Однажды, когда Николенька провинился, Наталья Савишна наказала его, доведя до слез, за испорченную скатерть, терла мокрым по лицу и при этом говорила: «Не пачкай скатертей, не пачкай скатертей!»
Это возмутило мальчика, он был уязвлен в самое сердце, стал безобразно себя вести и обиделся. Добрая душа Натальи Савишны не выдержала этого: «Полноте, мой батюшка, не плачьте… простите меня, дуру… я виновата… уж вы меня простите, мой голубчик… вот вам.
Она вынула из-под платка корнет, сделанный из красной бумаги, в котором были две карамельки и одна винная ягода. И дрожащей рукой подала его мне». В этих словах героини раскрываются ее чувства и, параллельно, ее социальное положение, характеризующееся униженной самооценкой и характерными для того времени обращениями «мой батюшка», «мой голубчик».
Истинную любовь Наталья Савишна испытывала к матери Николеньки. О последних минутах матушки героиня рассказывает с большой эмоциональной силой, на память цитируя слова матери.
Она искренне жалеет мать, говорит о ней с большой любовью, повторяя определенные речевые конструкции.
Ярко проявляется религиозность няни: «Когда вас увели, она еще долго металась, моя голубушка, точно вот здесь ее давило что-то; потом спустила головку с подушек и задремала, так тихо, спокойно, точно ангел небесный.
Только я вышла посмотреть, что питье не несут, – прихожу, а уж она, моя сердечная, все вокруг себя раскидала и все манит к себе вашего папеньку … «Боже мой! Господи! Детей! детей!» … Потом она приподнялась, моя голубушка, сделала вот так ручки и вдруг заговорила, да таким голосом, что я и вспомнить не могу: «Матерь Божия, не оставь их!..»»
Наталья Савишна не страшилась и собственной смерти, просто, естественно попросила прощения у всех домашних, распорядилась насчет своих вещей. Скромная, уравновешенная, она ценила лишь одно качество в себе: «воровкой никогда не была и могу сказать, что барской ниткой не поживилась». Мы видим, насколько удачно речь дополняет и расширяет созданный Толстым образ.
Типичной для дворянской семьи является речь матери Николеньки Натальи Николаевны, в которой сказывается ее хорошее воспитание и образование. Она владеет, помимо русского языка, по крайней мере еще двумя – немецким и французским.
С детьми и учителем Карлом Иванычем Наталья Николаевна предпочитает разговаривать по – немецки: «Ich danke, lieber Карл Иваныч, -и, продолжая говорить по – немецки, она спросила: – Хорошо ли спали дети?» С Мими она говорит на французском.
В минуты особой нежности maman разговаривает с Николенькой по – русски: «Ты опять заснешь, Николенька, – говорит мне maman, – ты бы лучше шел на верх». Это же мы можем увидеть, когда речь заходит о юродивом Грише.
Она просит отца не выпускать собак, чтобы они не причинили вреда юродивому, чувствуется ее уважение и любовь к этому человеку: «Вели, пожалуйста, запирать своих страшных собак, а то они чуть не закусали бедного Гришу, когда он проходил по двору. Они этак и на детей могут броситься».
Есть в повести и образчик эпистолярного стиля героини. Это предсмертное письмо, адресованное мужу, с рассказом о своем состоянии здоровья и просьбой привезти детей попрощаться. Письмо длинное, обстоятельно написанное на двух языках – русском и французском, содержит множество подробностей. Такие письма были типичны для дворянского круга.
Дети и муж были достаточно долго разлучены с maman, она сообщала им в письме о ходе дел в имении, о гостях, советовалась и обсуждала с отцом деловые вопросы: «На другой день у меня был жар довольно сильный и приехал наш добрый, старый Иван Васильич… La belle Flamande, как ты называешь ее, гостит у меня уже вторую неделю… Теперь поговорим о серьезном: ты мне пишешь, что дела твои идут нехорошо эту зиму и что тебе необходимо будет взять хабаровские деньги». Речь матери, характеризующаяся владением несколькими языками и эпистолярной культурой содержит в то же время простые разговорные формы («Они этак и на детей могут броситься»), базируется на владении нормами русского литературного языка той эпохи и отражает уровень дворянской культуры.
Таким образом, мы видим, что речь героев, как устная, так и письменная, сильно отличается. Благодаря этому перед нами предстает правдивая картина реальной жизни дворянской усадьбы, донесенная до нас писателем, в том числе, через речевые характеристики персонажей.
Толстой погружает нас в этот чудесный мир со своими законами и особенностями.
Мы слышим немецкий и французский языки, простые от души сказанные слова Натальи Савишны, разговор дядьки и учителя, молитвы странника Гриши… Все это и мастерски созданные образы переносят нас на полтора века назад в детство Николеньки Иртеньева, о котором Толстой писал «Счастливая, счастливая, невозвратимая пора детства! Как не любить, не лелеять воспоминаний о ней? Воспоминания эти освежают, возвышают мою душу и служат для меня источником лучших наслаждений».
Источник: https://odaren.ucoz.ru/publ/rechevye_kharakteristiki_geroev_povesti_l_n_tolstogo_detstvo/1-1-0-15
Загрузка...
