Отзывы читателей о книге «Борис Годунов» отзывы и рецензии читателей на книгу автора — Александр Пушкин — MyBook
Предупреждаю сразу, рецензия будет несколько эпатажной, может даже, в некотором роде, дилетантской художественной зарисовкой… Если хотите, готовьте помидоры.''Борис Годунов'' – по количеству страниц небольшая пьеска – является глыбой, на которой стоит немалая часть всей русской литературы.
Посудите сами – пушкинский Гришка Отрепьев никто иной как пращур гоголевского Хлестакова, а Хлестаков – предок Ставрогина и Петруши Верховенского. Не верите? Перечитайте все 3 произведения (входящие в золотой фонд русской литературы), а потом постарайтесь оспорить.Теперь по самой книге. В самой книге нет ни единого персонажа, который вызывал бы хотя бы малейшую приязнь.
Борис Годунов – любитель власти ради самой власти, способный каяться только перед самим собой. Жалкая участь, никому не пожелаешь. Покаяние перед самим собой в то время, когда есть возможность покаяться перед всем миром – не покаяние вовсе. Мазохизм самой низменной пробы.
И тут уже даже не важно, как оно было на самом деле, убил ли Дмитрия Годунов, самоубилось ли дитя из-за трагического болезненного приступа, убил ли царевича кто другой… Вина в истории всё равно навсегда останется на Годунове, ибо избранный, а не богопомазанный царь всегда в ответе за всё…
Гришка Отрепьев – ничем не лучше Годунова, он покусился на то, что никогда таким как он, принадлежать не должно. Место предателя – на плахе, или в аду. Он предал православие, поддавшись польским иезуитам, он вожделел ликом прекрасную, но душою ехидну, Марину Мнишек, на бабу веру променял.
Чтобы кто не писал, в данном конкретном случае, это не любовь, но мерзость самого инфернального свойства, прелесть сатанинская.Сама Марина Мнишек – внешне благочестивая католичка, но в душе – самый настоящий дьявол.
Зная доподлинно, что перед нею не лишенный власти несправедливо правитель, но самый обыкновенный жалкий самозванец, которого батька-поляк будет использовать как пешку (и пусть та пешка ненадолго станет ферзём), она идёт с ним, ибо честь дворянская – пустая финтифлюшка по сравнению со всё пожирающим стремлением к олигархической власти…
Василий Шуйский – и нашим, и вашим, сегодня против Бориса-царя подзужу, завтра, когда он в фаворе, к нему подольщусь, а затем – хоть тушкой, хоть чучелком ко всё той же власти. Такой же Басманов, и такой же, прости, господи, народ.
Мамка, бросающая ребёнка оземь, чтобы он ревел во благо чинопочитательских чувств мамки, – более страшного символического изображения народа сложно себе представить. Народ, перед которым царь заискивает, перестаёт быть народом. Только тот народ – народ, у которого есть царь богоизбранный, сакральный, которого можно и нужно уважать, который не нисходит до народа, но поднимает народ до себя.И всё-таки, один-единственный вызывающий уважение персонаж в пьесе есть. Это юродивый. Сценка там есть, когда перед появлением на площади Бориса, юродивому Христа ради копеечку дают, а мальчишки копеечку ту отбирают. Цитирую дальше:
''Юродивый
(плачет)
Взяли мою копеечку; обижают Николку!
Народ
Царь, царь идет.
Царь выходит из собора. Боярин впереди раздает нищим милостыню. Бояре.
Юродивый
Борис, Борис! Николку дети обижают.
Царь
Подать ему милостыню. О чем он плачет?
Юродивый
Николку маленькие дети обижают… Вели их зарезать, как зарезал ты маленького царевича.
Бояре
Поди прочь, дурак! схватите дурака!
Царь
Оставьте его. Молись за меня, бедный Николка.
(Уходит.)
Юродивый
(ему вслед)
Нет, нет! нельзя молиться за царя Ирода — богородица не велит.''
Сценка эта учит, что христианство – это далеко не всепрощение. Христианство – это способность пусть и в маске юродивого посмеяться над властью, ставшей грязью. Христианство – временами единственное, что оберегает народ от полного оскотинивания, и при том не просто христианство, но обязательно в форме православия.
И пусть после этого вся просвещённая Европа считает нас юродивыми. Пока в народе есть такие юродивые, хоть один, такой народ ещё может очиститься и скинуть с себя и Годунова, и Самозванца, и Шуйских и побезмолствовать всласть…
А почему в народе иной раз страсть к самозванцам просыпается, а в борисах- царях – страсть к бесплодной магии и кудесничеству? Потому что патриархи иной раз безвольных Борисов поддерживают (что годуновых, что ельциных, воля есть лишь на то, чтоб власть сцапать, а дальше поц сдулся и лиходейничать пошёл, временами стыдливо закатывая глазки).
Слава Богу, что нынче в Кремле не безвольный и не преступный царь сидит, власть по праву взял, ни единого законного царевича не убив.
И всяких ляхов да самозванцев в любой момент поганой метлой выкинуть сможет во славу Руси, настоящего народа (который истинным народом становится лишь в жёсткой спайке с мудрым правителем и достойным патриархом / идеологом) и всех вер российских…
Радоваться самозванцам с запада народу рано или поздно надоедает, и он начинает зловеще безмолствовать. Это свидетельство того, что рано или поздно придут новые Романовы, которые будут во сто крат лучше предыдущих…
Источник: https://MyBook.ru/author/aleksandr-sergeevich-pushkin/boris-godunov/reviews/
Анализ драмы Пушкина «Борис Годунов» Помощь по литературе
Пушкин писал о драме нового времени, о шекспировской, говоря условно, драме: «Драма стала заведовать страстями и душою человеческой.
Истина страстей, правдоподобие чувствований в предполагаемых обстоятельствах — вот чего требует наш ум от драматического писателя». Его Годунов — да и другие герои трагедии — вполне отвечает этим требованиям.
В нем изображены страсти, правдоподобные «в предполагаемых обстоятельствах». Эти страсти и эти обстоятельства и обусловливают все его поступки, мысли, внутренние жесты, речи.
Каким выглядит Годунов у Пушкина? Это хитрый деспот, на совести которого убийство царевича; это человек. полный предрассудков, окруживший себя колдунами и гадателями; но это и нежный отец, трогательно преклоняющийся перед наукой, которая неведома ему самому и которую постигает его сын; это мудрый правитель государства.
При всей своей противоречивости Годунов Пушкина всегда и во всем остается героем высокого плана и при этом сохраняет верность себе и правде обстоятельств. Это и делает его таким значительным и таким достоверным.
В Годунове, в крайностях и сложностях его характера, крупными чертами выступает та историческая эпоха, в которую он жил.
Годунов хорошо понимает, каким жалким может быть тот, в ком «совесть не чиста». Но сам-то он выглядит не только жалким, и даже, чаще всего, совсем не жалким. Он мучается, но мучения его не мелки, не заурядны. Сам он прежде всего высокий — трагически высокий. Басманов говорит о нем:
«Высокий дух державный. Дай бог ему с Отрепьевым проклятым Управиться, и много, много он Еще добра в России сотворит.».
Его высота дает возможность Пушкину высказывать через него многие собственные мысли о жизни и истории. Например:
«Живая власть для черни ненавистна, Они любить умеют только мертвых» «Ты знаешь ход державного правленья Не изменяй теченья дел. Привычка… — Душа держав.» «Будь молчалив; не должен царский голос На воздухе теряться по-пустому Как звон святой, он должен лишь вещать Велику скорбь или великий праздник».
Мудрость героя в высокой трагедии оказывается в большой степени и мудростью самого поэта, потому что на самом высоком уровне и герой, и его создатель-поэт соизмеримы и близки в интеллектуальном отношении. В трагедии Пушкина неоднозначным и тоже по-своему высоким выглядит и Дмитрий. И его устами тоже в иных случаях провозглашаются близкие Пушкину истины.
Стократ священ союз меча и пиры, Единый лавр их дружно обвивает. Родился я под небом полунощным, Но мне знаком латинской музы голос, И я люблю парнасские цветы. Я верую в пророчества пиитов. Нет, не вотще в их пламенной груди Кипит восторг: благословится подвиг, Его они прославили заране!
В этих словах Димитрия — особенно в словах «Я верую в пророчества пиитов» — звучит собственная пушкинская вера, собственное живое его волнение. Как и Годунов, Димитрий в трагедии Пушкина изображен как герой высокого плана, и это-то и позволяет Пушкину разделять с Димитрием иные его взгляды и идеи — высокие идеи.
В целом, однако, Димитрия, каким его показал Пушкин в своей трагедии, трудно назвать мудрым. Он не столько мудр, сколько молод и по-молодому одарен. Он отважен в бою, находчив на слова и в деле, его мысль всегда быстра и остра.
Пушкин называл его милым авантюристом и, отмечая его «романтический и страстный характер», сравнивал его с Генрихом IV: «Подобно ему он храбр, великодушен и хвастлив, подобно ему равнодушен к религий — оба они из политических соображений отрекаются от своей веры, оба любят удовольствия и войну.
оба увлекаются несбыточными замыслами, оба являются жертвами заговоров».
Источник: https://pomosh-po-literatyre.imysite.ru/1186_analiz_dramy_pushkina_171_boris_godunov_187.htm
Все отзывы о фильме «Борис Годунов» (Россия, 2011) – Афиша-Кино
Давным–давно я заполучила фильм “Борис Годунов”. Первый раз начала смотреть, по инерции ожидая увидеть красивые костюмы в развесистой исторической драме. А увидела – и замерла – лица. Чуть позже расслышала текст – и влюбилась. В то, как сделано это кино и в то, как оно сыграно.
В памяти два раза тенью мелькает “Ромео и Джульетта” База Лурмана. Бассейн вместо фонтана – места свидания Дмитрия и Марины Мнишек и потом, в финале – выключенный в черноту телевизор.
Режиссер Владимир Мирзоев взял текст Пушкина о Москве 16ого века и, практически не изменив, как тонкую пленку разложил на реалии современные. Фильм настолько насыщен глубокими моментами, что не всегда ощущается момент движения от одной сцены к другой. Происходящее – как набор тяжелых бусин в четках, сделанных из малахита и яшмы.
Переноса места действия практически и нет, не считая мелочей. Изменено только время. Вместо исторической реконструкции – современная Москва. Аллюзий на современную власть и сиюминутную политическую ситуацию нет совсем.
Но присутствует концепция, делающая перенос времени действия не упражнением изощрённого ума, но способом подчеркнуть трагедию настоящего. В фильме максимально возможным способом власть отделена от народа.
Народ – масса, или способная на мятеж и тем удобная для использования, или тёмный сгусток, причиняющий боль и причина рефлексии умного царя. Для народа же власть существует в экране телевизора. Недоступная. Говорящая языков своих представителей и не нуждающаяся в обратной связи.
И над теми и другими довлеет тягучий, молочный, липкий страх. Ни одни, ни другие уже не пытаются ответить на вопрос: “а что же будет дальше?” Такого вопроса для них вообще не стоит. Похоже, тоже самое происходит и сейчас. Тоскливо, как в “Елене” Андрея Звягинцева.
Борис Годунов (Максим Суханов) и Отрепьев (Андрей Мерзликин) — два героя–антагониста — в первую очередь личности, а потом уже государственные мужи.
История этих двух царей — история силы и пути власти, но не история правления в смысле отношения с народом.
Напротив, народ присутствует в фильме, но живет сам по себе, воплощая подобострастие, страх, ненависть и вместе с тем — звериное желание иметь сильного властителя.
Работа великолепна. В фильме практически нет многолюдных сцен, картинка построена на крупных планах и достойно выбранных фонах.
Например, первый разговор князей Воротынского (Дмитрий Певцов) и Шуйского (Леонид Громов) начинается на обтянутом хорошей кожей заднем сиденье машины представительского класса и завершается на фоне бездушных стеклянных башен московского Сити и двух одинаковых черных лимузинов, отвернувших друг от друга морды, так что не видно ни номеров, ни знаков марки.
ВоротынскийУжасное злодейство! Полно, точно ль
Царевича сгубил Борис?
ШуйскийА кто же? Кто подкупал напрасно Чепчугова? Кто подослал обоих Битяговских С Качаловым? Я в Углич послан был Исследовать на месте это дело: Наехал я на свежие следы; Весь город был свидетель злодеянья; Все граждане согласно показали; И, возвратясь, я мог единым словом
Изобличить сокрытого злодея.
Воротынский
Зачем же ты его не уничтожил?
ШуйскийОн, признаюсь, тогда меня смутил Спокойствием, бесстыдностью нежданной, Он мне в глаза смотрел, как будто правый: Расспрашивал, в подробности входил — И перед ним я повторил нелепость,
Которую мне сам он нашептал.
Воротынский
Не чисто, князь.
ШуйскийА что мне было делать? Все объявить Феодору? Но царь На все глядел очами Годунова, Всему внимал ушами Годунова: Пускай его б уверил я во всем, Борис тотчас его бы разуверил, А там меня ж сослали б в заточенье, Да в добрый час, как дядю моего, В глухой тюрьме тихонько б задавили.
Не хвастаюсь, а в случае, конечно, Никая казнь меня не устрашит. Я сам не трус, но также не глупец И в петлю лезть не соглашуся даром.
Второй разговор князей, который случился сразу после речи–согласия Бориса о принятии престола, происходил у зеркала в туалетной комнате царского здания.
Шикарная плитка на стенах, огромные зеркала. Шуйский отрекается от своих прежних слов, моя руки. Воротынский сосредоточенно откликается: “Лукавый царедворец!”, поправляя прическу у зеркала. В нем отражается панель телевизора, закрепленная на стене.
На экране — лицо Бориса, что–то говорящего на фоне Российского флага.
Народ фрагментарен. Только две семьи. Определяя просто — рабочая и интеллигентная. Оговорюсь и уточню: оба понятия — это обобщение стереотипов. Интеллигенты могут быть напыщенными дураками, а рабочие — образованными людьми. Но не в этой истории. В рабочей семье ужин, все смотрят телевизор, и после сообщения дьяка о согласии Бориса занять престол быстренько соображают что делать.
Ведь “толпа рыдает”. Один мужчина мажет глаза луком, второй — слюной. Вроде как они плачут. Зачем?!?! Потому что так нужно. Потому что страшно, если кто узнает, что не зарыдал. И это несмотря на то что все происходит в собственном доме, не на площади, лишних глаз нет. Но — паранойя вечна.
Этот народ не ожидает ничего, но исполняет ритуалы — выпил за здоровье, закусил, прослезился — свободен.
Связь между народом и властью, вернее ее отсутствие, пустота безразличия в рамке привычных правил подчинения, показана пунктиром, но страшно. Пока взрослые “плачут”, на руках у мамаши рыдает ребенок.
Она выпивает по рюмочке наравне с мужчинами, тютехая малыша. Но так, как плачет этот мальчик, плачут дети когда очень испуганы или когда им больно. Это не плач–каприз.
А на этого ребенка никто толком не обращает внимания, так, трясут для порядка.
Интеллигентная семья. Две женщины, мать, взрослая дочь, и муж дочери. Старшая женщина курит, резко затягиваясь и крепко сжимая сигарету в тонких пальцах.
Все они ждут объявления дьяка, и факт, что Борис согласился взойти на престол, комментируют так, как будто Годунов должен сказать что–то лично им.
Отсвет царской рефлексии ложится на их лица, людей далеких от власти. Но они бессильны, им не позволено ни на что влиять.
Интересная получается цепочка. Плачущий ребенок у телевизора. Мертвый ребенок, возможно убитый по приказу Годунова. Выросший никому не нужный ребенок — Лже–Дмитрий. Убийство ребенка — начало фильма, первые кадры, страшная история в Угличе. Убийство детей Годунова — финал.
Через всю историю звенит водопад ниточек родословных. Одна сама рвется, другая режется, третья тут же завязывается. Поток жизни, направление которого определяется характером тех кто правит и амбициями тех, кто безудержно хочет власти. Народ в этих играх отсутствует.
Светские интриги главенствуют в христианской стране, где все говорят о боге.
О вхождении царя на престол и потом о смерти его и затем — детей, сообщает Щелкалов (Леонид Парфенов — что любопытно; весьма неоднозначная фигура известного журналиста в роли “начальника пресс–службы царя”), его обращения транслируют по телевидению.
“Борис Годунов” — это мужское царство, главенствующая страсть в котором — жажда власти. Это горсть тяжелых, мощных, ярких, рельефно прописанных глубоких характеров.
Каждая роль, даже такие маленькие, как хозяйки кабака (Татьяна Лютаева и Ольга Гутшмидт–Остроумова), или иноки (Сергей Шеховцов — отец Варлаам, хитрюга и пьяница с абсолютно трезвыми глазами, и Дмитрий Волков — отец Мисаил, простой, немного не в себе), собирающие милостыню на монастырь, случайные попутчики Отрепьева на пути в Литву.
Приставы — Сергей Якубенко и Ринат Хайруллин. Каждая сцена интересна. Как отец Варлаам читал указ с наладонника, который отбрал у Отрепьева! По складам, заикаясь от неумения и страха, что вот еще секунда, и его арестуют. И тут же — Гришка, с каждым словом указа скручивающийся в пружину, отвечая на каждую строчку приказа.
“Глаза голубые” — перекрестный взляд с приставом; “росту высокого” — еще один взгляд; “На щеке борода …. а! на щеке бородавка!”. Все. Узнали. Отрепьев здесь — как волк. Ждал, не будет ли другого выхода, кроме отчаянно опасного пути. Не случилось. Сбежал по ниточке между жизнью и смертью.
Кошмар Отрепьева, который постоянно снился ему в монастыре, и предсмертный кошмар Годунова живут среди колонн одной и той же заброшенной залы. Темно, тихо, на полу вода, то там то там горят костры и факелы, стоят разбитые колокола, а дорогу указывают больные люди–дауны.
Рядом с Годуновым всегда находится убитый мальчик, видимый только ему. Он сидит на отдельном кресле за длинным столом для заседаний на первом совещании царя и ближайших придворных. К этому мальчику обращается царь, пытаясь забыться со стаканом виски в руке.
Борис Годунов и Гришка Отрепьев — двое, про которых можно сказать так, как Шуйский сказал о Борисе: “Он смел, вот все — а мы…..” Их смелость разнится: у Бориса — тяжелая, густая, уверенная; у Отрепьева — страстная, бешеная, бедовая — их пропуск к власти.
Все кто их окружает прикованы и преданы им благодаря этой смелости, а власть получают те, в ком сочетаются два качества. Страстная жажда власти и отсутствие страха за собственную шкуру. Ни Борис, ни Отрепьев за себя не бояться. Но они разные. Борис постоянно борется в прибоем сумашествия в собственном мозгу.
Отрепьев — великолепный авантюрист, которому борьба за власть, риск, вечные игры “пан или пропал” дороже жизни.
Сцена “Лес” — ночь после проигранной битвы, разговор Отрепьева и Пушкина, сделана как спектакль для Годунова. Единственная неудача Отрепьева — и та показана не как реальный проигрыш, а как пафосная пьеска. В этой истории неудач у Лже–Дмитрия нет.
Cила не гарантирует счастья и спокойствия. Борис — одинокий и проклятый. У него есть дочь (Софья Федорова–Рошаль), которая все время сидит со стаканом и сигаретой у экрана, на котором ее жених — живой. Только его сын Фёдор (Захар Хунгуреев) кажется спокойным и вменяемым, любопытным и образованным. Он будет убит на следующий день после смерти Бориса.
Во внешней жизни Борис — властитель, его бояться. Как Шуйский в разговоре с ним в красивой кухне–столовой. Кругом на стенах декаденские постеры полуобнаженными дамами, маски на подставках. Князь Василий вынужден был рассказать о появлении в Литве лже–Дмитрия. Постепенно теряя карты он понимал, что царь новости уже знает.
“Не казнь страшна, страшна твоя немилость”. Шуйский снова рассказывает про то, что убитый в Угличе младенец (на самом деле ему около десяти лет) был именно Димитрий. Бориса понемногу сковывает леденящий ужас. “Тяжело. Дай дух переведу”. “Вот зачем тринадцать лет мне сряду снилось убитое дитя”.
Допивает молоко сына из стакана, который тот оставил тут же, на столике.
Борис смертельно устал. С самого начала устал. После беседы с Шуйским он в полупустом, отделанном со вкусом, но страшном офисе. Глухие цвета. Белый, серый и черный на стенах, потолке и легких стеллажах, разорваны болезненными пятнами вывихнуто–вытянутыми желтыми и красными вазами.
Непонятно как такой может любить убивать. Может быть, привычка убивать уже приросла так же как привычка молчать? Он движим желанием жить для народа, по крайней мере спасать этот народ, когда требуется, но народу этого не надо. Хотя официальная история гласит что Борис сделал не всё.
Он не решился отдать приказ открыть монастырские подвалы, и тем не спас стольких, скольких мог. Такой вывертыш Калигулы Камю: “если государственная казна что–то значит, то человеческая жизнь не значит ничего”.
Если бы рефлексия вывернулась вовне, итог эволюция характеров была бы идентична.
Стакан для виски. Он в низком кресле за маленьким столиком. Напротив него — маленький мальчик, занятый карандашами. Царь совершенно пьян. В расстегнутой рубахе Самое жуткое опьянение, которые не дает забываться, а наоборот, с каждым глотком выпячивает самое болезненное, самое тяжелое. “И все тошнит, и голова кружится” — это буквально.
Это когда кажется что голова — это все что осталось от тела, когда мерно текущая кровь вдруг обращается в тяжелый прибой и наваливает, наваливает в виски изнутри. “И рад бежать, да некуда…” — это что–то такое давящее в голове, пузырь, который страшно давит и заставляет сдержать желание раздавить голову руками.
Это близко к состоянию самоубийцы у человека, который до добровольной смерти не дойдет никогда.
“Достиг я высшей власти” “но счастья нет в душе моей”
Но если в ней единое пятно, Единое, случайно завелося, Тогда — беда! как язвой моровой Душа сгорит, нальется сердце ядом, Как молотком стучит в ушах упрек, И все тошнит, и голова кружится, И мальчики кровавые в глазах… И рад бежать, да некуда… ужасно! Да, жалок тот, в ком совесть нечиста.
Неизвестно, действительно ли Борис приказать убить собственного сына. А он сам — знает?!
Лже–Дмитрий. Мужчина. Спинным мозгом — мужчина. Тот который наглый, смелый, сексуальный, умный. На старых гравюрах он отталкивает от себя взгляд. А Мерзликин его притягивает. Веселый, наглый, увертливый как сильный зверь, а не как тот склизкий ханурик, который изображен на портретах своего времени.
Он — непредсказуемость, сексуальность, погоня за властью, ум. Кажется ему нужен процесс ради процесса. Страсть. Что власть, что любовь. Он — совершенный удачливый авантюрист. Он влюблен в Марину Мнишек (Агния Дитковските), и прекрасно понимает, что ей он нужен только потому, что сядет на российский трон.
Марина — очень красивая холодная кукла. Сцена у фонтана превратилась в сцену у бассейна. Отрепьев тащит за собой Марину. Оставившись у какой–то кирпичной стены и начиная говорить, он медленно снимает короткое пальто, хорошую рубашку, брюки наконец, и в плавках неожиданно спиной вперед падает в воду.
А потом утягивает за собой принцессу.
Смерть царя — последнее действие пьесы.
“Подите все — оставьте одного Царевича со мною.”
Он — среди колонн с мальчиком на руках. Потом ребенок вдруг пропадает и рядом оказывается его настоящий сын.
А маленький выглядывает из–за колонны, дразня куклой–скоморохом. Борис пытается догнать маленького мальчика. Задыхается. Вдруг оказывается на кровати, в простой зеленой простыне.
“Я чувствую могильный хлад” И последний кадр — взгляд — в снопе света.
Музыка. Протягивает из одного эпизода в другой. Плачущий на низких тонах струнный квартет. Добавляет остроты и краски в происходящее. Побег из трактира — ко всему равнодушная группа прозрачных мальчиков со внешностью наркоманов. Или тоскливые струнные тогда когда сам с собой разговаривает Борис. Красивы песня и дизайн шрифта в финальных титрах.
Смерть Годунова, убийство семьи, каменное лицо Щелкалова, объявляющего что мать и сын “отравили себя ядом” выстраиваются в дикий хоровод, в котором кружатся властьдержащие. Тяжелый, неживой, сильный, жестокий и беспринципный. Он засасывает в себя. Никогда не торопится.
Резких движений в нем незаметно. Все потихоньку, неспеша. Тихо. Никто не кричит. Все это похоже на Солярис Андрея Тарковского. Густой, вязкий, тяжелый, непроницаемый, живущий по своим законам внутри, там где ворочается сердцевина.
Этот танец кружится в наркотическом дурмане страстей и жажды власти.
Простые смертные могут или пресмыкаться, потирая слюной глаза делая вид что плачут, или сжимая сухими пальцами сигарету замереть и дать дочери резко, как птица лапой, схватить пульт, и выключить экран телевизора, задергивая все чернотой.
Источник: https://www.afisha.ru/movie/209148/reviews/
Образ народа в драме Борис Годунов
Образ народа в драме “Борис Годунов”
Автор: Пушкин А.С.
Трагедия “Борис Годунов”,написанная в декабре 1824-ноябре 1825гг в Михайловском,стала первым опытом художественного осмысления Пушкиным исторического прошлого России,а именно Смутного времени.
Созданное Н.М.Карамзиным собрание томов “История государства Российского” вдохновило поэта написать,как он сам выражался,о “Человеке и народе-судьбе человеческой,судьбе народной”.
Борьба Лжедмитрия и Бориса Годунова,сотрясавшая все государство,привлекала Пушкина своей остротой и неоднозначностью.Он хотел,чтобы трагедия вышла злободневной,пытался представить читателю минувшее время со всех сторон.
Для этого он отказался от трех единств,что дало ему полную творческую свободу: в смене сцен,сильно различающихся по объему,в сюжетном действии,охватывающем период семи лет,и во многом другом.
Пушкин стремится к реализму,еще непривычному для трагического жанра.
Поэт убежден в том,что народ-творец истории,истинная основа государства.Без народа власть бессильна.Народ поддержал избрание Бориса на престол,а когда отвернулся от него,Борис погиб.И тогда народ обеспечил победу Самозванцу.
Мощь народа правительство не могло не чувствовать.Оно боится народа.Это подтверждает множество примеров.Бояре Шуйский и Воротынский надеются на народ.Шуйский предлагает Воротынскому:”Давай народ искусно волновать,/Пускай они оставят Годунова”.Воротынский ему отвечает:”Народ отвык в нас видеть древнюю отрасль”.
Гаврила Пушкин,перешедший на сторону Лжедмитрия,уверяет его в победе:
“Не войском,нет,не польскою помогай,/А мнением;да!мнением народным”.
Народ-как один всесильный человек,готовый покарать того,кто его ослушается.В нем живет неистребимое стремление к свободе,к борьбе с тиранией.Об этом знает и Басманов:”Всегда народ к смятенью тайно склонен”.
Сила народа-в присущем ему отвращению к преступлениям.Справедливости и великодушию противопоставлено корыстное,самодержавное,забывшее все русские традиции правительство.
Хотя народ и ненавидит Бориса,но,видя его детей под стражей,проникается к ним искренним сочувствием:”Отец был злодей,а детки невинны”.Узнав о том,что жена и сын Бориса беспощадно убиты боярами,”Народ в ужасе молчит”.Все действия людей слаженны,ясны и понятны.
Жители России могут быть судьями и воинами,усердными работниками и мудрыми советчиками,но вследствие их необразованности,темноты политику творит верховная власть:цари и бояре,всевластие которых не знает границ.
В начале трагедии возле Новодевичьего монастыря народ воет на коленях:
“Ах,смилуйся,отец наш!Властвуй нами!
Будь наш отец,наш царь!”
А когда над людьми нет властителя,они растеряны и не могут принять решения.На Красной площади народ вопрошает:
“О Боже мой,кто будет нами править?
О горе нам!”
На протяжении всей пьесы народ под влиянием обстоятельств меняется,развивается.Если в начале люди тянутся к своему правителю,то в последнем акте они не скрывают своей ненависти к царской семье:
“Вязать!Топить!Да здравствует Димитрий!
Да гибнет род Бориса Годунова!”
Пушкин считает главной причиной свержения Бориса с престола его разногласия с народом,недовольство народных масс его злоупотреблением властью.Это время как раз удобно для воцарения Самозванца.
Лжедмитрий считает,что может прийти к власти за счет всеобщего недовольства Борисом.
Но мудрый народ распознает в нем изменника и предателя,убийцу ни в чем неповинных членов семьи Бориса и лишает его своих симпатий.
Народная масса в пушкинской трагедии появляется в главных сценах,незримо присутствует в каждом эпизоде.С народным мнением вынуждены считаться как в кремлевских палатах,так и в ставке Самозванца.
В некоторых сценах народ предстает перед нами одураченным,опростоволосившимся глупцом(последний акт),но чаще мы видим искренних,выражающих ясные,праведные мысли людей.
Источник: https://MirZnanii.com/a/360051/obraz-naroda-v-drame-boris-godunov
В центре «слово» размышляли о драме а. с. пушкина «борис годунов»
10 марта 2017 года в духовно – просветительском центре «Слово» Братской епархии состоялась литературная встреча с Инной Васильевной Маковской, учителем литературы высшей категории Братской православной гимназии во имя святителя Иннокентия (Вениаминова), митрополита Московского, зам.
руководителя епархиального отдела катехизации и религиозного образования. Встреча прошла в рамках епархиальных мероприятий, посвященных Дню православной книги. Во время встречи была рассмотрена тема взаимоотношения человека и государства по драме А. С. Пушкина «Борис Годунов».
Предлагаем содержание данной встречи:
«Наша отечественная литература всегда была наполнена православным миропониманием, независимо от того, касалось ли содержание произведения изображения сюжетов Священного Писания или церковной жизни.
Героев русской литературы всегда волновали вопросы поиска Бога, истины, смысла жизни, а величайшие русские писатели осознавали свой труд как пророческое служение, направленное на то, чтобы «глаголом жечь сердца людей» и не давать им утонуть в суете будничной жизни, не давать опошляться, «овеществляться»… Даже когда новые ценности «новых времен» русской истории пытались потеснить исконные, вековые, над-человеческие – рано или поздно их ожидал суд совести, по Промыслу Божиюсоделанный руками потомков.
Отношения человека и государства также всегда привлекали внимание как писателей, так и читателей нашей многострадальной страны.
Ведь еще из учебников советского времени многим из нас памятна фраза вождя революции: «Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя».
Вот только понимание свободы и благоприятных законов развития общества, к сожалению, разнятся, но в то же время ценности выбора того или иного понимания удивительным образом повторяются.
Власть и народ. Народ и власть. Верхи и низы. Кто чего «не может», а кто чего «не хочет»? «Что делать» и «кто виноват»? «По ком звонит колокол» и «тварь ли я дрожащая или право имею»? Маленький ли я человек и только «нумер» в системе единого государства? Вечные «война и мир» в душе и обществе, «преступления и наказания» одного в связи со всем народом. Грех, покаяние и искупление.
В русской литературе много вопросов, поднятых на эту тему. Но всегда непреложно: государство, власть и народ связаны отношениями куда более мощными, чем просто политика.
Сегодня хотелось поразмышлять над вопросом взаимоотношений человека и власти и ответственности каждой из сторон за будущее нашей страны вместе с гениальным пророком русской литературы – Александром Сергеевичем Пушкиным.
«Трудно уразуметь, – пишет В.
Непомнящий, – каким образом молодой человек 25 лет от роду, познакомившись с помощью Карамзина с русской историей, из всей истории выбрал для первой своей трагедии не что-нибудь (сюжетов и славных, и страшных было достаточно!), – вот это: убийство мальчика – царевича, узурпацию власти при попущении народа и – что после этого бывает. Выбрал из всей русской истории. Словно именно в этом сюжете – цареубийстве (которое в России всегда мыслилось как святотатство – «черная месса», по определению о.Сергия Булгакова) и его последствиях – увиделось Пушкину какое-то страшное средоточие нашей истории, инвариант русской судьбы, сверкнула модель, которая еще не исчерпана…Не пророк ли? Ай-да Пушкин…!»- кричал он осенью 1925 года. И записал это 7 ноября…» Незадолго до восстания декабристов, кстати сказать.
Интересно, что, произведение, с которого, по сути, началась русская литература, – «Слово о Законе и Благодати» митрополита Илариона–обнажает суть любого выбора, который будет сделан позже любым героем русских писателей: между сокровищами земными и небесными, о чем нам говорит Господь: «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкопывают и крадут; но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкопывают и не крадут» (Мф. 6, 19-20).
Что предпочтешь, человек? Неважно, облечен ли ты властью или свободен от нее. Где твое сокровище? В чем ты видишь свое предназначение и смысл своей жизни? От тебя – от одного тебя тоже! – зависит, умножится ли в этом мире добро или зло, правда или ложь…
«Борис Годунов» А.С.Пушкина представляет нам пестрое многообразие русского общества. Можно выделить несколько «слоев»:
Источник: https://bratsk-pravoslavny.ru/news/17/03/v-centre-slovo-razmyshlyali-o-drame-a-s-pushkina-boris-godunov
Оболганный царь Борис Годунов
К 465-летию рождения правителя России …
465 лет назад, в 1552 г. родился будущий царь Борис Фёдорович Годунов. Царствование его было недолгим, чуть более 7-ми лет (1598 – 1605), но с именем этого человека связана целая эпоха в истории России – эпоха, увы, донельзя искаженная рядом авторитетных историков, начиная с Н.М.Карамзина.
В 1584 г. после смерти Ивана Грозного на трон взошёл его средний сын Фёдор Иоаннович.
Это был тихий, добрый и очень набожный человек, мало подготовленный к государственному управлению. На престоле он оказался по воле случая – за три года до того безвременно умер (а вовсе не был убит отцом, как переписывают ложь иностранцев наши учёные мужи) старший сын Грозного, престолонаследник Иван. Существует, кстати, доказательная версия, что оба Ивана, отец и сын, были отравлены.
Пожалуй, главное, что знал Фёдор и чего твёрдо держался, будучи на троне, – власть царю дана Богом, а значит, и распоряжаться ею царь должен по-Божески. И действительно, вся жизнь царя Фёдора была олицетворением высокого духовно-нравственного уровня верховной власти.
У государственного же руля он поставил своего дядю по матери престарелого Никиту Романовича Юрьева (прародителя будущей династии Романовых) и 32-летнего боярина Бориса Фёдоровича Годунова – наиболее близких людей Грозного последних лет.
Через год дядя умер, и вскоре Годунов стал единоличным рулевым – главой правительства, по современным понятиям.
Досталась ему страна, крайне ослабленная затяжной Ливонской войной, не достигшей, к сожалению, главной геополитической цели – созданию выхода к Балтийскому морю. Перед правительством стояли три задачи: обеспечить внешний мир, обеспечить внутренний порядок и обеспечить подъём экономики и благосостояния народа.
Со всеми этими задачами Годунов блестяще справился.
При нём Россия достигла небывалого расцвета, могущества и международного авторитета. Строились многочисленные крепости и храмы. Основывались новые города – Тюмень, Тобольск, Берёзово, Сургут и Тара в Сибири, Воронеж, Уфа, Самара, Царицын и многие другие. Укреплялась армия.
Бурно росла торговля – показатель роста промышленности и сельского хозяйства. В страну приглашались для работы иностранные специалисты, главным образом, рудознатцы. Возвращены русские города Ям, Копорье, Ивангород, Орешек, захваченные Швецией в ходе Ливонской войны. Продолжалось укрепление центральной власти, причем без обычных для того жестокого века казней.
Но, пожалуй, высшим политическим успехом «премьер-министра» было учреждение в 1589 г. патриаршества, сразу же возвысившего Россию во всём христианском мире. Со времени падения Византии (1453 г.
) существовала тягостная для России коллизия – с одной стороны, она была единственным независимым православным государством, да к тому же очень мощным, а с другой, Русская церковь, не имевшая своего патриарха, занимала подчинённое положение по отношению к восточным патриархам.
Восточных патриархов, кафедры которых находились на оккупированных турками землях, такое положение вполне устраивало – у них была возможность регулярно ездить в Москву за подаяниями (весьма и весьма немалыми!). В результате тонкой дипломатии Годунова вопрос был успешно решён во время очередного приезда в Москву Константинопольского патриарха.
Современники Годунова, даже из тех, кто завидовал его высокому положению, характеризовали правителя в самом лучшем свете, отмечая его большой ум, образованность, красноречие, милосердие и доброту. И в личной жизни – верный муж и заботливый отец – он был примером высокой нравственности. Эти же современники высоко оценивали и результаты его правления.
Вполне естественно, что после смерти бездетного Федора в 1598 г. и прекращения династии Рюриковичей на царский трон был избран Борис. Избран не Боярской думой, а Земским собором, представлявшем разные социальные слои и разные земли государства. Казалось, царствование Бориса будет столь же благоденственным и долгим, как его правление при покойном царе.
Но пришла нежданная беда: три года подряд (1601-1603) из-за летних (!) морозов, «голых» зим и непрестанных дождей случался страшный неурожай, на страну обрушился голод. Царь принимал отчаянные меры, раздавал бесплатно хлеб из казенных запасов, наказывал спекулянтов и перекупщиков, но голод побороть не мог: в стране начались народные волнения.
Вот тогда завистники-бояре и стали распространять самые грязные слухи и сплетни о Борисе (как сейчас говорят, «чёрный пиар»). Гибель в 1591 г. 8-летнего царевича Дмитрия, младшего сына Грозного, приписали Годунову. Избрание Годунова на трон объяснили подкупом делегатов Земского собора. Эти сплетни и слухи были охотно записаны иностранцами, бывшими тогда в России, а также сторонниками завистников-бояр.
Увы, на этих источниках, а не на научном анализе построен и весь годуновский период «Истории» Карамзина. На основе ложной карамзинской «Истории» написал свою гениальную драму А.С.Пушкин, а на основе исторически ложной пушкинской драмы написал свою гениальную оперу М.П.Мусоргский. Эта цепочка тянулась через весь XIX век. Лишь в XX веке нашлись объективные историки (первый из них С.Ф.Платонов), которые с логикой, документами и фактами доказали, что убийство царевича (если оно вообще было) менее всего было выгодно именно Борису. Что слухи о подкупе делегатов Земского собора появились не ранее 1603 г. Что все более ранние записи свидетельствуют об искреннем и безоговорочном избрании царя. Советские же историки (Р.Г.Скрынников и др.) окончательно подтвердили, что выводы следственной комиссии соответствовали действительности: царевич сам напоролся на нож в результате внезапного приступа эпилепсии.
В довершение к голоду гранула новая беда: враги Бориса стали распространять слухи о том, что царевич де чудом остался жив и собирается бороться за власть. Так появился первый Лжедмитрий, который из польского зарубежья осенью 1604 г. двинулся на Москву, обрастая по дороге многочисленными сторонниками. Это было началом гражданской войны, напряжения которой организм Бориса уже выдержать не мог – в апреле 1605 года он умер от кровоизлияния. Бояре присягнули его 16-летнему сыну Федору, но вскоре же предали и его – спровоцировали (не без участия польских агентов) московскую чернь на убийство нового царя вместе с его матерью, вдовой Бориса.
Источник: https://ruskline.ru/special_opinion/2017/maj/obolgannyj_car_boris_godunov
Историческая память в драме Пушкина «Борис Годунов» | Инфошкола
18 Июнь 2012 админ Главная страница » Сочинения Просмотров: 741
Память историческая и морально-этическая в драме А. С. Пушкина «Борис Годунов».
1. Историческая память и ее осмысления.
2. Память царедворца.
3. Память преступного правителя.
4. Память народа в понимании автора драмы.
Сюжет драмы «Борис Годунов» А. С. Пушкин взял из «Истории государства Российского» Н. М. Карамзина. Этому выдающемуся российскому историку и писателю он и посвятил свое произведение. Таким образом Пушкин принес дань уважения не только личности Карамзина, но и работе историка, стремящегося не предвзято освещать события, определяющие судьбу стран и народов.
С помощью образа летописца Пимена Пушкин раскрывает свое понимание памяти как исторической категории. В человеческой памяти события зачастую хранятся вместе с их морально-этической оценкой, разграничиваются на плохие и хорошие. Но для историка важны сами события.
Он спокойно зрит на правых и виновных, добру и злу внимая равнодушно, не ведая ни жалости, не гнева.
Память о значимых для страны событиях историк должен передать потомкам, при этом его задача — беспристрастно рассказать об этих событиях, избегая личных этических оценок.
Судить о деятельности того или иного правителя будут люди грядущих поколений, но прежде всего — Бог: Наряду с вопросом об исторической памяти, о беспристрастности историка встает и вопрос о том, как влияют на людей в том или ином виде свидетельства о прошлом.
Рассказ Пимена об убийстве царевича Димитрия невольно побуждает к действию молодого монаха Григория, недовольного своей однообразной жизнью. Более того, Григорий не просто намерен воспользоваться именем убитого царевича в личных целях.
Герой воспринимает рассказ Пимена и свой сон как знак того, что именно он должен наказать преступного царя Бориса: Борис, Борис! всё перед тобой трепещет, никто тебе не смеет и напомнить о жребии несчастного ребенка. А между тем отшельник в темной келье здесь на тебя донос ужасный пишет: И не уйдешь ты от суда мирского, как не уйдешь от божьего суда.
Таким образом, Григорий не расценивает летопись как беспристрастное изложение фактов. Для него она является материалом для разоблачения Бориса.
Кроме этого, нужно отметить и следующее. Пимен, по замыслу Пушкина, пишет о событиях, происходивших в его время, о которых он слышал или которым был свидетелем. Однако в случае получения информации из третьих рук даже современник не застрахован от неточностей, искажений и грубых ошибок. Что же говорить об историке, который пишет о событиях, происходивших несколько веков назад?
Авторитет Карамзина как историка в его время был довольно значительным. Но современные ученые подвергают сомнению версию, что царевич Дмитрий Иоаннович был убит по приказу Бориса Годунова. Пушкин в драме «Борис Годунов» использовал версию Карамзина.
И тут с исторической памятью происходит нечто неожиданное — даже при наличии более аргументированных версий событий той эпохи произведение гениального мастера продолжает влиять на формирование представлений об истории Руси.
Воспоминания как инструмент формирования будущего в драме демонстрирует не только Григорий, но также и боярин Шуйский.
Пока было неясно, станет ли Борис царем или нет, будет продолжать отказываться от трона или согласится принять то, к чему он, собственно, и стремился.
Шуйский предлагал другому боярину, Воротинскому, попытаться привлечь симпатии народа к князьям из древних родов, к которым относятся оба боярина.
Но стоило Борису стать царем Шуйский и он с легкостью отрекается от своих прежних слов: Теперь не время помнить, Советую порой и забывать. Шуйский, по собственному признанию, мог бы уличить Бориса в убийстве царевича.
Но Шуйскому, в отличие от монаха Григория, есть что терять, поэтому ему выгоднее забыть, чем помнить о преступлении Годунова. И Шуйский и Григорий строят свое будущее на фундаменте прошлого: однако огромная разница в положении этих двух людей, интересы каждого из них влияют и на то, как они реагируют на события прошлого.
В их восприятии нет беспристрастности летописца Пимена, потому что они не наблюдатели, а участники исторических событий. Память об убийстве царевича Димитрия показана Пушкиным не только внешне, т.е.
с точки зрения очевидцев и тех, кто узнал о нем со слов других людей, но и изнутри — в монологах Бориса Годунова. Сумел ли он забыть о своем преступлении? Ведь Борис достиг власти, к которой так жадно стремился.
Однако он так и не нашел истинного счастья и душевного покоя — воспоминание о своем преступлении постоянно преследует царя, ему тринадцать лет «снился убитый ребенок».
Память героя становится проклятием и наказанием. Он не видит отрады в своей деятельности, многие его начинания идут не так, как он задумывал.
Народная молва винит его во всех несчастьях, которые происходят в стране, но никогда его совесть не бывает спокойной: «Да, здоровая, она восторжествует Над злобою, над темной клеветой, — Но если в ней единое пятно, Единое, случайно завелось, Тогда — беда! как язвой моровой Душа сгорит, нальется сердце ядом, Как молотком стучит в ушах упрек, И все тошнит, и голова кружится, И мальчики кровавые в глазах …»
И рад бежать, да некуда … ужасно! Да, жалок тот, в ком совесть нечиста. В драме «Борис Годунов» Пушкин обращается и к вопросу о том, что является значимым в памяти народа. Однако эта проблема раскрывается достаточно противоречиво: автор показывает ее глазами персонажей драмы.
Князь Воротинский думает, что народу нет дела до исторической памяти — он живет настоящим, следуя за теми, кто сумел привлечь его внимание.
Однако развитие драмы, а особенно ее финал, опровергают и то, что Годунов завоевал прочную популярность в народе, и то, что мертвые правители всегда пользуются авторитетом.
Годунов уже при жизни стремительно терял авторитет у народа.
После его смерти народная ненависть к преступному царю обрушилась на его семью: «Да гибнет род Бориса Годунова!»- Кричит толпа, забыв, как умоляла того же Бориса принять царский венец.
Имя царевича Дмитрия влияло на умы россиян — народ не забыл, что Дмитрий был сыном Иоанна Грозного, следовательно, законным наследником престола. И все же после убийства вдовы и сына царя Бориса «народ безмолвствует», хотя сам же и требовал смерти для Годуновых и, казалось бы, от души должен кричать: «Да здравствует царь Димитрий Иванович! «
Источник: https://info-shkola.ru/istoricheskaya-pamyat/
Загрузка...
