Анализ сказки “орел-меценат” салтыкова-щедрина (тема, идея, суть, главная мысль, вывод)

Анализ сказки Орел-меценат Салтыкова-Щедрина сочинение

Главной, в сказке “Орел меценат” стала тематическая идея просвещения общественности, которую автор преподносит в обличии едкой сатиры. В пример, по всему тексту, представлены образы птиц.

Писатель при создании образов персонажей прибегает к использованию литературного приёма – аллегории. Каждый герой занимает определенную социальную позицию в общественном классе.

Представительный чиновник символизирует образ орла. Автор таким образом старается выделить сферу науки и искусства, которые знаменуют приход века просвещения.

В сказке фигурирует множество всевозможных птиц, каждая из которых представлена в привычном для себя амплуа.

Например, сороки, которые гадают, сова наделенная мудростью, музыкально одаренный соловей и дятел любящий изучать историю. Также ярким примером стало то, что автор присваивает своим птицам деятельность, которая присуща людям.

В сказке чиж может натаскать воды, дятел изучает ход истории, а снегирь занимается издательством газеты леса.

Освещая в обществе птиц учёные мысли, у орла появляется заветная мечта, теша свое самолюбие, выучиться грамоте и командовать свитой при дворе.

Но приручить всех птиц орлу – меценату не удается, так как среди них есть те, кто в несколько раз умнее его. В результате нововведений начинается преследование птиц, которые смеют отличаться своими мыслями от учителя.

К примеру, дятел, который решился на исправление ошибок орла и инертный, оглохший, вольномыслящий тетерев.

Смысл сказки проявляется в том, что автор ярко рисует картину того, как в государстве царит полный произвол скрывающийся под мнимым стремлением к просвещению.

Вариант 2

Ключевой темой произведения является тема просветительства в общественной жизни, рассматриваемая писателем с использованием приемов острой, смелой сатиры на примерах птичьих образов.

Автор представляет героев сказки в качестве аллегоричных персонажей, выражающих социальную принадлежность к определенному общественному классу.

В образе орла изображается высокопоставленный чиновник, приняв решение выделить в особый статус научную деятельность и сферу искусства, тем самым определив наступление золотого века просвещения.

Многочисленные герои-птицы в сказке наделяются писателем привычными для их птичьих видов качествами в виде сороки-гадалки, ученой совы, музыкального соловья, дятла, увлекающегося историей.

Яркой иллюстрацией становится наделение писателем птиц людскими обязанностями, в частности, занятием дятлом историей, умением чижиком приносить воду, изданием снегирем лесной газеты, обучением воронят азам грамотности и даже желанием самого орла освоить буквенную науку. 

Распространяя в птичьем обществе просветительские начала, орел мечтает не только потешить собственное самолюбие, но и, став грамотнее всех, держать в постоянном страхе придворную свиту.

Результатом нововведения становятся преследования высшей птичьей власти птиц-вольнодумцев, одним из которых является дятел, посмевший исправить грамматические ошибки царского орла, а также молчаливый и сонный тетерев, отличающийся глухотой, заподозренный в вольнодумном образе мысли.

Применяя в повествовании ироничные, юмористические приемы, писатель сатирически высмеивает фальшивую деятельность самодержавной верхушки в просветительской области, считая вмешательство царской власти вредоносным для развития науки и творчества, ярко и остро акцентируя глупость, лживость, тщеславность господствующего, эксплуатирующего класса.

Основным смыслом произведения является утверждение писателя о лживом подобии просветительской деятельности в государстве, характеризующимся бесправием и произволом.

Тема, идея, суть

Источник: https://sochinite.ru/sochineniya/sochineniya-po-literature/drugie/analiz-skazki-orel-mecenat-saltykova-shchedrina

Анализ сказки Салтыкова-Щедрина Орел-меценат

М. Е. Салтыков-Щедрин – мастер изображения сатиры в сказках. В них изображены различные слой населения, описаны в сатирической форме их основные пороки. Одной из самых ярких сказок по праву считается «Орёл-меценат».

Главная тема сказки – просветительство в обществе. Автор использует острую сатиру для иллюстрации современной общественной жизни. Пример показан с применением птичьих образов.

Каждый герой сказки выступает как аллегорический персонаж, олицетворяющий определённый социальный статус в обществе.

Образ орла – высокий чиновник. Он принимает решение дать науке и сфере искусства особый статус. Благодаря чему наступает золотой век просвещения.

В иносказательной форме писатель показывает отношения в обществе. Орёл-меценат – символизирует богатых помещиков, а образы ворон – бедных крестьян. Ворона считалась с древних времён глупой птицей.

Представленное множество птичьих героев наделено автором их специфическими качествами: сороки-гадалки, совы учёного, музыкального соловья, который увлекается историей.

Автор ярко иллюстрирует общество, присваивая птицам обязанности людей.

Дятел – занимается историей, чижик – приносит воду, снегирь – издаёт лесную газету, учит маленьких воронят основам знаний, орёл – стремится к знанию буквенной науки.

Ноне всё так просто как хотелось, не всех птиц орлу удаётся подчинить, так как нашлись птицы, способные намного лучше его к знаниям. Из этого следует новое – преследование вольнодумцев. Среди них дятел, который исправил, грамматические ошибки царского орла.

Тетерев, заподозренный в свободном образе мыслей.

Благодаря использованию в сказке иронических и юмористических приёмов, автором изображается, как фальшива работа высшей власти в области просвещения. По мнению писателя очевиден вред, наносимый царской властью на науку и творчество. Акцентируется, как лжив и глуп господствующий класс.

Основной смысл произведения: о ложной работе государства в области просвещения. Что может быть после необдуманного вмешательства. Выявление существующих социальных проблем в обществе.

Можно с уверенностью сказать, что сказки одна из ярких элементов в творчестве писателя.

Вариант 2

На творчество великого писателя-сатирика М. Е. Салтыкова-Щедрина, как и на произведения многих авторов, повлияло смутное время, когда они жили. После реформы в 1861 году, так и не наступили полностью долгожданные перемены жизни общества в России. Обида за русский народ, который все равно еле выживал, бесправие людей, наделенных властью…

Многих терзал вопрос дальнейшей судьбы России. В эти годы активируется оппозиция. Журналистика, публицистика и даже литература – это площадка общения между собой единомышленников – борцов за свободу и справедливость родной страны. Сатирические памфлеты, статьи, книги того времени – это, своего рода, памятники той эпохи.

Прочитав их, можно узнать, что происходило тогда.

Салтыков-Щедрин использует свой талант как оружие против самодержавия и крепостничества. Его меткое слово обличает творящуюся вокруг неразбериху и эксплуатацию народа. Политические сказки писателя передают дух того времени и являются поучительными.

Не сложно догадаться о том, кто из них положительный герой, а кто – наоборот. Все хищники – это правители, сороки – гадалки, вороны – народ…

Орел – хищная и беспощадная птица олицетворяет царя-тирана, формирующего реформы в области искусства и науки. Однако, в силу своей хищнической природы, не в силах все это реализовать. Ведь, вся его деятельность построена на “охоте за своей добычей”, то есть на достижении собственного благополучия. Он выступает защитником невежества.

Выгодно, когда народ живет во тьме. Поэтому уничтожает за вольные песни соловья, в кандалы заключает грамотного дятла и окончательно разоряет ворон. Однако последние взбунтовались и покинули его с орлицей. Хотел бы вернуть все на прежние места жестокий властолюбец, но даже не смог догнать их, поскольку “помещичья жизнь его изнежила”.

Суть, тема и идея сказки

← История создания романа История одного города Салтыкова-Щедрина
← Шарль Гранде в романе Евгения Гранде Бальзака↑ ДругиеАнализ сказки Приключение с Крамольниковым Салтыкова-Щедрина →
Анализ сказки Богатырь Салтыкова-Щедрина (идея, тема, смысл) →

• Сочинение на тему Сила природы 9 класс ОГЭ 15.3
  Современное человечество достигло многого. Научилось использовать ядерную энергию для мирных дел. Вышло в космос и отправило свои корабли к другим планетам.
• Образ Рахметова в романе Что делать Чернышевского и его характеристика
  Произведение Чернышевского писалось в течение года, написано оно было в Петропавловской крепости.
• Сочинение День рождения любимый праздник
  День рождения – самый мой любимый праздник. Каждый год, я стараюсь его отметить так, чтобы было что вспомнить. Еще, я очень люблю получать подарки.
• Куинджи
  В каждом веке есть свои гении, свои творцы. Но не каждый такой гений, тем более гений художественного творчества становится идеалом для современников и последователей
• Венецианов
  Венецианов Алексей Гаврилович (1780-1847) – русский художник, основатель собственной школы живописи. Начинал свой творческий путь с написания портретов. Первой картиной, созданной художником, считается портрет его матери

Источник: https://sochinimka.ru/sochinenie/po-literature/drugie/analiz-skazki-saltykova-shchedrina-orel-mecenat

О сказке «орел-меценат» м. е. салтыкова-щедрина

Сказка об орле, который в народ­ном творчестве всегда воспринима­ется как царь птиц, принадлежит к числу наиболее смелых сатир Щедрина.

Вздумалось орлу пожить так, как в старину по­мещики жили, и решил он набирать себе дворню, точнее, штат придворных, так как не следует забы­вать, что орел — царь.

«Из коростелей и гагар ду­ховой оркестр собрали, попугаев скоморохами наря­дили, сороке-белобоке, благо воровка она, ключи от казны препоручили, сычей да филинов заставили по ночам дозором летать…

Даже кукушку не забыли, в гадалки при орлице определили, а для кукушкиных сирот воспитательный дом выстроили».

Всего этого оказалось мало. Вспомнили, что нуж­ны еще науки и искусства.

И в этой области нашли исполнителей: снегирь, который, научившись ста­вить знаки препинания, издавал газету «Вестник лесов»; дятел-ученый, который «целые дни сидел на сосновом суку и все долбил.

Впрочем, ничего хорошего от развития наук и искусств при дворе орла (которого еле-еле научили подписываться, да и то он писал: «Арер») не по­лучилось. Началось преследование вольномыслия.

Пом­ните, как один градоначальник прямо писал, что вор и даже убийца — это еще не настоящие злодеи, а настоящий злодей — вольнодумец? Так произошло и здесь. Началось с дятла. «Бедная эта птица, ей-богу, не виновата была. Но она знала грамоте, и этого было вполне достаточно для обвинения».

Даже глухого тетерева заподозрили в опасном «образе мыслей» на том основании, «что он днем молчит, а ночью спит». Материал с сайта //iEssay.ru

Последняя фраза «Истории одного города» звучит так: «История прекратила течение свое». И тут по­является сходная фраза: «Просвещение прекратило течение свое». Что было тому виною? Лукавый сказочник не дает прямого ответа, а только многоз­начительно замечает: «…то ли… просвещение для орлов вредно, или то, что орлы для просвещения вредны, или, наконец, и то и другое вместе»…

На этой странице материал по темам:

• анализ сказки орел меценат салтыков-щедрин
• краткое содержание орел меценат
• главная мысль произведения лескова тупейный художник
• краткое содержание орел-меценант
• анализ сказки салтыкова-щедрина орел-меценат

Источник: https://iessay.ru/ru/writers/native/s/saltykov-shhedrin/stati/orel-mecenat/o-skazke-orel-mecenat-m.-e.-saltykova-shhedrina

Орел-меценат — сказки Салтыкова-Щедрина — Библиотека для детей

 
   

 
Поэты много об орлах в стихах пишут, и всегда с похвалой. И статьи у орла красоты неописанной, и взгляд быстрый, и полет величественный.

Он не летает, как прочие птицы, а парит, либо ширяет; сверх того: глядит на солнце и спорит с громами. А иные даже наделяют его сердце великодушием. Так что ежели, например, хотят воспеть в стихах городового, то непременно сравнивают его с орлом.

«Подобно орлу, говорят, городовой бляха N такой-то высмотрел, выхватил и, выслушав, — простил».

Я сам очень долго этим панегирикам верил. Думал: «Ведь, в самом деле, красиво! Выхватил… простил! Простил?!» — вот что в особенности пленяло. «Кого простил? — мышь!! Что такое мышь?!» И я бежал впопыхах к кому-нибудь из друзей-поэтов и сообщал о новом акте великодушия орла. А друг-поэт становился в позу, с минуту сопел, и затем его начинало тошнить стихами:

Но однажды меня осенила мысль. «С чего же, однако, орел «простил» мышь? Бежала она по своему делу через дорогу, а он увидел, налетел, скомкал и… простил! Почему он «простил» мышь, а не мышь «простила» его?»

Во-вторых, ежели и допустить, что орел «простил» мышь, то, право, было бы гораздо лучше, если б он совсем ей не интересовался. И, в-третьих, наконец, будь он хоть орел, хоть архиорел, все-таки он — птица.

До такой степени птица, что сравнение с ним и для городового может быть лестно только по недоразумению.

И теперь я думаю об орлах так: «Орлы суть орлы, только и всего. Они хищны, плотоядны, но имеют в свое оправдание, что сама природа устроила их исключительно антивегетарианцами.

И так как они, в то же время, сильны, дальнозорки, быстры и беспощадны, то весьма естественно, что, при появлении их, все пернатое царство спешит притаиться. И это происходит от страха, а не от восхищения, как уверяют поэты.

А живут орлы всегда в отчуждении, в неприступных местах, хлебосольством не занимаются, но разбойничают, а в свободное от разбоя время дремлют».

Выискался, однако ж, орел, которому опостылело жить в отчуждении. Вот и говорит он однажды своей орлице:

— Скучно сам-друг с глазу на глаз жить. Смотришь целый день на солнце — инда одуреешь.

И начал он задумываться. Что больше думает, то чаще и чаще ему мерещится: хорошо бы так пожить, как в старину помещики живали. Набрал бы он дворню и зажил бы припеваючи.

Вороны бы сплетни ему переносили, попугаи — кувыркались бы, сорока бы кашу варила, скворцы — величальные песни бы пели, совы, сычи да филины по ночам дозором летали бы, а ястребы, коршуны да соколы пищу бы ему добывали.

А он бы оставил при себе одну кровожадность. Думал-думал, да и решился. Кликнул однажды ястреба, коршуна да сокола и говорит им:

— Соберите мне дворню, как в старину у помещиков бывало; она меня утешать будет, а я ее в страхе держать стану. Вот и все.

Главным же образом, тем она хороша, что сословие «мужиков» представлять мастерица. А известно, что ежели готовы «мужички», то дело остается только за деталями, которые уж ничего не стоит скомпоновать. И скомпоновали.

Из коростелей и гагар духовой оркестр собрали, попугаев скоморохами нарядили, сороке-белобоке, благо воровка она, ключи от казны препоручили, сычей да филинов заставили по ночам дозором летать. Словом сказать, такую обстановку устроили, что хоть какому угодно дворянину не стыдно.

Даже кукушку не забыли, в гадалки при орлице определили, а для кукушкиных сирот воспитательный дом выстроили.

Три птицы, в особенности, считали этот пропуск для себя обидным: снегирь, дятел и соловей.

Снегирь был малый шустрый и с отроческих лет насвистанный. Воспитывался он первоначально в школе кантонистов [в школы при военном ведомстве брали солдатских детей, навсегда зачисляя их в это ведомство], потом служил в полку писарем и, научившись ставить знаки препинания, начал издавать, без предварительной цензуры, газету «Вестник лесов».

Только никак приноровиться не мог. То чего-нибудь коснется — ан касаться нельзя; то чего-нибудь не коснется — ан касаться не только можно, но и должно. А его за это в головку тук да тук. Вот он и замыслил: «Пойду в дворню к орлу! Пускай он повелит безнаказанно славу его каждое утро возвещать!»

И надолбил он целую охапку исторических исследований: «Родословная лешего», «Была ли замужем Баба-Яга», «Каким полом надлежит ведьм в ревизские сказки заносить?» и проч. Но сколько ни долбил, издателя для своих книжиц найти не мог.

Поэтому и он надумал: «Пойду к орлу в дворовые историографы! авось-либо он вороньим иждивением исследования мои отпечатает!»

Что касается до соловья, то он на жизненные невзгоды пожаловаться не мог. Пел он искони так сладко, что не только сосны стоеросовые, но и московские гостинодворцы, слушая его, умилялись.

Весь мир его любил, весь мир, притаив дыхание, заслушивался, как он, забравшись в древесную чащу, сладкими песнями захлебывался. Но он был сладострастен и славолюбив выше всякой меры.

Мало было ему вольной песней по лесу греметь, мало огорченные сердца гармонией звуков напоять… Думалось: орел ему на шею ожерелье из муравьиных яиц повесит, всю грудь живыми тараканами изукрасит, а орлица будет тайные свидания при луне назначать…

Словом сказать, пристали все три птицы к соколу: «Доложи да доложи!»

Выслушал орел соколиный доклад о необходимости водворения наук и искусств и не сразу понял. Сидит себе да цыркает, да когтями играет, а глаза у него, словно точеные камешки, глянцем на солнце отливают. Никогда он ни одной газеты не видывал; ни Бабой-Ягой, ни ведьмами не интересовался, а об соловье только одно слыхал: что эта птица — малая, не стоит из-за ее клюв марать.

— Ты, поди, не знаешь, что и Бонапарт-то умер? — спросил сокол.

— Какой такой Бонапарт?

— То-то вот. А знать об этом не худо. Ужо гости приедут, разговаривать будут. Скажут: «При Бонапарте это было», — а ты будешь глазами хлопать. Не хорошо.

Призвали на совет сову, — и та подтвердила, что надо науки и искусства в дворнях заводить, потому что при них и орлам занятнее живется, да и со стороны посмотреть не зазорно. Ученье — свет, а неученье — тьма.

Спать-то да жрать всякий умеет, а вот поди разреши задачу: «Летело стадо гусей» — ан дома не скажешься. Умные-то помещики, бывало, за битого двух небитых давали, — значит, пользу в том видели.

Вон чижик: только и науки у него, что ведерко с водой таскать умеет, а какие деньги за этакого-то платят!

— Я в темноте видеть могу, так меня за это мудрой прозвали, а ты и на солнце по целым часам не смигнувши глядишь, а про тебя говорят: «Ловок орел, а простофиля».

— Что ж, я не прочь от наук! — цыркнул орел.

С ворон определили новый налог, под названием «просветительного»; для молодых соколят и ястребят устроили кадетские корпуса; для сов, филинов и сычей — академию де сиянс, да кстати уж и воронятам купили по экземпляру Азбуки-копейки. И, в заключение, самого старого скворца определили стихотворцем, под именем Василия Кирилыча Тредьяковского, и отдали ему приказ, чтоб на завтра же был готов к состязанию с соловьем.

И вот вожделенный день наступил. Поставили пред лицо орла новобранцев и велели им хвастаться.

Самый большой успех достался на долю снегиря. Вместо приветствия он прочитал фельетон, да такой легкий, что даже орлу показалось, что он понимает.

Говорил снегирь, что надо жить припеваючи, а орел подтвердил: «Имянно!» Говорил, что была бы у него розничная продажа хорошая, а до прочего ни до чего ему дела нет, а орел подтвердил: «Имянно!» Говорил, что холопское житье лучше барского, что у барина заботушки много, а холопу за барином горюшка нет, а орел подтвердил: «Имянно!» Говорил, что когда у него совесть была, то он без штанов ходил, а теперь, как совести ни капельки не осталось, он разом по две пары штанов надевает, — а орел подтвердил: «Имянно!»

Наконец снегирь надоел.

— Следующий! — цыркнул орел.

Дятел начал с того, что генеалогию орла от солнца повел, а орел с своей стороны подтвердил: «И я в этом роде от папеньки слышал». «Было у солнца, — говорил дятел, — трое детей: дочь Акула да два сына: Лев да Орел.

Акула была распутная — ее за это отец в морские пучины заточил; сын Лев от отца отшатнулся — его отец владыкою над пустыней сделал; а Орелко был сын почтительный, отец его поближе к себе пристроил — воздушные пространства ему во владенье отвел».

Но не успел дятел даже введение к своему исследованию продолбить, как уже орел в нетерпеньи кричал:

— Следующий! следующий!

Тогда запел соловей и сразу же осрамился.

Сам-то он сверху донизу холоп был (даже подержанным белым галстуком где-то раздобылся и головушку барашком завил), да «искусство» в холопских рамках усидеть не могло, беспрестанно на волю выпирало. Сколько он ни пел — не понимает орел, да и шабаш!

— Что этот дуралей бормочет! — крикнул он, наконец, — позвать Тредьяковского!

А Василий Кирилыч тут как тут. Те же холопские сюжеты взял, да так их явственно изложил, что орел только и дело, что повторял: «Имянно! имянно! имянно!» И в заключение надел на Тредьяковского ожерелье из муравьиных яиц, а на соловья сверкнул очами, воскликнув: «Убрать негодяя!»

На этом честолюбивые попытки соловья и покончились. Живо запрятали его в куролеску и продали в Зарядье, в трактир «Расставанье друзей», где и о ею пору он напояет сладкой отравой сердца захмелевших «метеоров».

Тем не менее дело просвещения все-таки не было покинуто.

С первого же дня он почуял, что всей этой просветительной сутолоке последует скорый и немилостивый конец, и, по-видимому, предчувствия его имели довольно верное основание.

Дело в том, что сокол и сова, принявшие на себя руководительство в просветительном деле, допустили большую ошибку: они задумали обучить грамоте самого орла.

Учили его по звуковому методу, легко и занятно, но, как ни бились, он и через год, вместо «Орел», подписывался «Арер», так что ни один солидный заимодавец векселей с такою подписью не принимал. Но еще большая ошибка заключалась в том, что, подобно всем вообще педагогам, ни сова, ни сокол не давали орлу ни отдыха, ни срока.

— Украл ты десять гусенков, двух письмоводителю квартального подарил, одного сам съел — сколько в запасе осталось? — с укоризною спрашивал сокол.

Орел не мог разрешить и молчал, но зло против сокола накоплялось в его сердце с каждым днем больше и больше.

Произошла натянутость отношений, которою поспешила воспользоваться интрига. Во главе заговора явился коршун и увлек за собой кукушку. Последняя стала нашептывать орлице: «Изведут они кормильца нашего, заучат!», а орлица начала орла дразнить: «Ученый! ученый!», затем общими силами возбудили «дурные страсти» в ястребе.

И вот однажды на зорьке, едва орел глаза продрал, сова, по обыкновению, подкралась сзади и зажужжала ему в уши: «Вв… зз… рррр…»

— Уйди, постылая! — кротко огрызнулся орел.

— Извольте, ваше степенство, повторить: бб… кк… мм…

— Второй раз говорю: уйди!

— Пп… хх… шш…

В один миг повернулся орел к сове и разорвал ее надвое.

А через час, ничего не ведая, воротился с утренней охоты сокол.

— Вот тебе задача, — сказал он, — награблено нынче за ночь два пуда дичины; ежели на две равные части эту добычу разделить, одну — тебе, другую — всем прочим челядинцам, — сколько на твою долю достанется?

— Все, — отвечал орел.

— Ты говори дело, — возразил сокол. — Ежели бы «все», я бы и спрашивать тебя не стал!

Не впервые такие задачи сокол задавал; но на этот раз тон, принятый им, показался орлу невыносимым. Вся кровь в нем вскипела при мысли, что он говорит «все», а холоп осмеливается возражать: «Не все». А известно, что когда у орлов кровь закипает, то они педагогические приемы от крамолы отличать не умеют. Так он и поступил.

Но, покончивши с соколом, орел, однако, оговорился:

— А де сиянс академии оставаться по-прежнему!

Опять пропели скворцы: «Науки юношей питают», но для всех уже было ясно, что «золотой век» находится на исходе. В перспективе надвигался мрак невежества, с своими обязательными спутниками: междоусобием и всяческою смутою.

Смута началась с того, что на место умершего сокола явилось два претендента: ястреб и коршун. И так как внимание обоих соперников было устремлено исключительно в сторону личных счетов, то дела дворни отошли на второй план и начали мало-помалу приходить в запущение.

Через месяц от недавнего золотого века не осталось и следов. Скворцы заленились, коростели стали фальшивить, сорока-белобока воровала без просыпу, а на воронах накопилась такая пропасть недоимок, что пришлось прибегнуть к экзекуции. Дошло до того, что даже пищу орлу с орлицей начали подавать порченую.

Науки-де, бесспорно, полезны, но лишь тогда, когда они благовременны. Жили-де наши дедушки без наук, и мы без них проживем…

И в доказательство, что весь вред от наук идет, начали открывать заговоры, и непременно такие, чтобы хоть часослов да замешан в них был. Начались розыски, следствия, судбища…

— Шабаш! — вдруг раздалось в вышине.

Это крикнул орел. Просвещение прекратило течение свое.

Во всей дворне воцарилась такая тишина, что слышно было, как ползут по земле клеветнические шепоты.

Первою жертвою нового веяния пал дятел. Бедная эта птица, ей-богу, не виновата была. Но она знала грамоте, и этого было вполне достаточно для обвинения.

— Знаки препинания ставить умеешь?

— Не только обыкновенные знаки препинания, но и чрезвычайные, как-то: кавычки, тире, скобки — всегда, по сущей совести, становлю.

— А женский пол от мужеского отличить можешь?

— Могу. Даже в ночное время не ошибусь.

Только и всего. Нарядили дятла в кандалы и заточили в дупло навечно. А на другой день он в том дупле, заеденный муравьями, помре.

Едва кончилась история с дятлом, как последовал погром в академии де сиянс.

Однако ж сычи и филины защищались твердо: жалко им было с теплыми казенными квартирами расставаться. Говорили, что не того ради сиянсами занимаются, дабы их распространять, а для того, чтобы от лихого глаза их оберегать.

Но коршун сразу увертки их опровергнул, спросив: «Да сиянсы-то зачем?» И они на этот вопрос не ответили (не ждали). Тогда их поштучно распродали огородникам, а последние, набив из них чучелов, поставили огороды сторожить.

Дальше — больше. За совами и филинами последовали скворцы, коростели, попугаи, чижи… Даже глухого тетерева заподозрили в «образе мыслей» на том основании, что он днем молчит, а ночью спит…

Дворня опустела. Остались орел с орлицею, и при них ястреб да коршун. А вдали — масса воронья, которое бессовестно плодилось. И чем больше плодилось, тем больше накоплялось на нем недоимок.

Тогда коршун с ястребом, не зная, кого изводить (воронье в счет не полагалось), стали изводить друг друга. И все на почве наук. Ястреб донес, что коршун, по секрету, читает часослов, а коршун съябедничал, что у ястреба в дупле «Новейший песенник» спрятан.

Но тут уж сама История ускорила свое течение, чтоб положить конец этой сумятице. Произошло нечто необыкновенное. Увидев, что они остались без призора, вороны вдруг спохватились: «А что бишь на этот счет в Азбуке-копейке сказано?» И не успели порядком припомнить, как тут же инстинктивно снялись всем стадом с места и полетели.

Погнался за ними орел, да не тут-то было: сладкое помещичье житье до того его изнежило, что он едва крыльями мог шевелить.

Тогда он повернулся к орлице и возгласил:

— Сие да послужит орлам уроком!

Но что означало в данном случае слово «урок»: то ли, что просвещение для орлов вредно, или то, что орлы для просвещения вредны, или, наконец, и то и другое вместе — об этом он умолчал.  

Читать другие сказки Салтыкова-Щедрина

Источник: https://skazkii.ru/orel-mecenat

Салтыков-Щедрин M. E. “Анализ сказки М. Салтыкова-Щедрина “Дикий помещик”.”

Особое место в творчестве Салтыкова-Щедрина занимают сказки с их аллегорическими образами, в которых автор сумел сказать о русском обществе 60—80-х годов XIX века больше, чем историки тех лет. Салтыков-Щедрин пишет эти сказки “для детей изрядного возраста”, то есть для взрослого читателя, по уму находящегося в состоянии ребенка, которому надо открыть глаза на жизнь.

Сказка по простоте своей формы доступна любому, даже неискушенному читателю, и поэтому особенно опасна для тех, кто в ней высмеивается.
Основная проблема сказок Щедрина — взаимоотношения эксплуататоров и эксплуатируемых. Писатель создал сатиру на царскую Россию.

Перед читателем проходят образы правителей (“Медведь на воеводстве”, “Орел-меценат”), эксплуататоров и эксплуатируемых (“Дикий помещик”, “Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил”), обывателей (“Премудрый пескарь”, “Вяленая вобла”).

Сказка “Дикий помещик” направлена против всего общественного строя, основанного на эксплуатации, антинародного по своей сущности.

“Весть” — газета реакционно-крепостническая, так что глупость помещика определяется его мировоззрением. Себя помещик считает истинным представителем Русского государства, опорой его, гордится тем, что он потомственный российский дворянин, князь Урус-Кучум-Кильдибаев. Весь смысл его существования сводится к тому, чтобы понежить свое тело, “мягкое, белое и рассыпчатое”.

Он живет за счет своих мужиков но ненавидит их и боится, не выносит “холопьего духу”. Он радуется, когда каким-то фантастическим вихрем унесло неизвестно куда всех мужиков, и воздух стал в его владениях чистый-пречистый. Но исчезли мужики, и наступил голод такой, что на базаре ничего купить нельзя. А сам помещик совсем одичал: “Весь он, с головы до ног, оброс волосами.

а ногти у него сделались как железные. Сморкаться уж он давно перестал, ходил же все больше на четвереньках. Утратил даже способность произносить членораздельные звуки.”.

Чтобы не умереть с голоду, когда был съеден последний пряник, российский дворянин стал охотиться: заметит зайца — “словно стрела соскочит с дерева, вцепится в свою добычу, разорвет ее ногтями, да так со всеми внутренностями, даже со шкурой, съест”. Одичание помещика свидетельствует о том, что без помощи мужика ему не прожить. Ведь недаром, как только “рой мужиков” отловили и водворили на место, “на базаре появились и мука, и мясо, и живность всякая”.

Глупость помещика постоянно подчеркивается писателем.

Первыми назвали помещика глупым сами крестьяне, трижды называют помещика глупым (прием троекратного повторения) представители других сословий: актер Садовский (“Однако, брат, глупый ты помещик! Кто же тебе, глупому, умываться подает?”) генералы, которых он вместо “говядин-ки” угостил печатными пряниками и леденцами (“Однако, брат, глупый же ты помещик!”) и, наконец, капитан-исправник (“Глупый же вы, господин помещик!”). Глупость помещика видна всем, а он предается несбыточным мечтам, что без помощи крестьян добьется процветания хозяйства, размышляет об английских машинах, которые заменят крепостных. Его мечты нелепы, ведь ничего самостоятельно он сделать не может. И только однажды задумался помещик: “Неужто он в самом деле дурак? Неужто та непреклонность, которую он так лелеял в душе своей, в переводе на обыкновенный язык означает только глупость и безумие?” Если мы сопоставим известные народные сказки о барине и мужике со сказками Салтыкова-Щедрина, например с “Диким помещиком”, то увидим, что образ помещика в щедринских сказках очень близок к фольклору, а мужики, напротив, отличаются от сказочных. В народных сказках мужик сметливый, ловкий, находчивый, побеждает глупого барина. А в “Диком помещике” возникает собирательный образ тружеников, кормильцев страны и в то же время терпеливых мучеников-страдальцев. Так, видоизменяя народную сказку, писатель осуждает народное долготерпение, и сказки его звучат как призыв подняться на борьбу, отрешиться от рабского мировоззрения.

https://vsekratko.ru/saltykovshhedrin/raznoe24

Источник: https://www.school-essays.info/saltykov-shhedrin-m-e-analiz-skazki-m-saltykova-shhedrina-dikij-pomeshhik/

Краткое содержание “Орел меценат” Салтыкова-Щедрина

“Поэты много об орлах в стихах пишут, и всегда с похвалой. Так что ежели, например, хотят воспеть в стихах городового, то непременно сравнивают его с орлом”.

Рассказчик удивляется, почему же орел мышь простил, а не наоборот. Но ведь “совсем не затем орел мышей ловит, чтоб их прощать”. Да и другие пернатые боятся орла, а вовсе им не восхищаются.

Далее автор сравнивает одного зажиточного человека с орлом. Стало ему скучно и сказал своей орлице: “Скучно сам-друг с глазу на глаз жить. Смотришь целый день на солнце – инда одуреешь”. Захотелось ему набрать дворни.

“Вороны бы сплетни ему переносили, попугаи – кувыркались бы, сорока бы кашу варила, скворцы – величальные песни бы пели, совы, сычи да филины по ночам дозором летали бы, а ястребы, коршуны да соколы пищу бы ему добывали.

А он бы оставил при себе одну кровожадность”.

Приказал тогда орел ястребу, коршуну и соколу собрать дворню. Собрали сначала ворон, потом “из коростелей и гагар духовой оркестр собрали, попугаев скоморохами нарядили, сороке-белобоке, благо воровка она, ключи от казны препоручили, сычей да филинов заставили по ночам дозором летать”.

“Даже кукушку не забыли, в гадалки при орлице определили, а для кукушкиных сирот воспитательный дом выстроили”.

Сова посоветовала “науки и искусства в дворнях заводить, потому что при них и орлам занятнее живется, да и со стороны посмотреть не зазорно”.

Сокол и сова решили обучить грамоте самого орла. “Учили его по звуковому методу, легко и занятно, но, как ни бились, он и через год, вместо “Орел”, подписывался “Арер”. “. Сокол тоже ежеминутно внушал, что без первых четырех правил арифметики награбленную добычу разделить нельзя.

– Украл ты десять гусенков, двух письмоводителю квартального подарил, одного сам съел – сколько в запасе осталось? – с укоризною спрашивал сокол. Орел не мог разрешить и молчал, но зло против сокола накоплялось в его сердце с каждым днем больше и больше”.

Стал от себя гнать орел учителей своих. А когда сова не захотела оставить в покое барина, “в один миг повернулся орел к сове и разорвал ее надвое”. И сокола та же участь постигла.

А потом и “скворцы заленились, коростели стали фальшивить, сорока-белобока воровала без просыну, а на воронах накопилась такая пропасть недоимок, что пришлось прибегнуть к экзекуции.

Дошло до того, что даже пищу орлу с орлицей начали подавать порченую”.

Стали тогда птиц казнить и в темницы заточать. “Дворня опустела. Остались орел с орлицею, и при них ястреб да коршун. А вдали – масса воронья, которое бессовестно плодилось”. “Тогда коршун с ястребом, не зная, кого изводить (воронье в счет не полагалось), стали изводить друг друга”.

Тут и вороны все разлетелись. “Погнался за ними орел, да не тут-то было: сладкое помещичье житье до того его изнежило, что он едва крыльями мог шевелить”.

Источник: https://schoolessay.ru/kratkoe-soderzhanie-orel-mecenat-saltykova-shhedrina/

Анализ сказки М. Салтыкова-Щедрина “Дикий помещик” (вариант 2)

“Дикий помещик”.

пишет эти сказки “для детей изрядного возраста”, то есть для взрослого читателя, по уму находящегося в состоянии ребенка, которому надо открыть глаза на жизнь. Сказка по простоте своей формы доступна любому, даже неискушенному читателю, и поэтому особенно опасна для тех, кто в ней высмеивается.

“Медведь на воеводстве”, “Орел-меценат”), эксплуататоров и эксплуатируемых (“Дикий помещик”, “Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил”), обывателей (“Премудрый пескарь”, “Вяленая вобла”).

“Дикий помещик” направлена против всего общественного строя, основанного на эксплуатации, антинародного по своей сущности. Сохраняя дух и стиль народной сказки, сатирик говорит о реальных событиях современной ему жизни. Произведение начинается как обычная сказка: “В некотором царстве, в некотором государстве жил-был помещик…

” Но тут же появляется элемент современной жизни: “и был тот помещик глупый, читал газету “Весть””. “Весть” – газета реакционно-крепостническая, так что глупость помещика определяется его мировоззрением.

Себя помещик считает истинным представителем Русского государства, опорой его, гордится тем, что он потомственный российский дворянин, князь Урус-Кучум-Кильдибаев. Весь смысл его существования сводится к тому, чтобы понежить свое тело, “мягкое, белое и рассыпчатое”.

Он живет за счет своих мужиков но ненавидит их и боится, не выносит “холопьего духу”. Он радуется, когда каким-то фантастическим вихрем унесло неизвестно куда всех мужиков, и воздух стал в его владениях чистый-преч

Чтобы не умереть с голоду, когда был съеден последний пряник, российский дворянин стал охотиться: заметит зайца – “словно стрела соскочит с дерева, вцепится в свою добычу, разорвет ее ногтями, да так со всеми внутренностями, даже со шкурой, съест”. Одичание помещика свидетельствует о том, что без помощи мужика ему не прожить.

Ведь недаром, как только “рой мужиков” отловили и водворили на место, “на базаре появились и мука, и мясо, и живность всякая”.

Садовский (“Однако, брат, глупый ты помещик! Кто же тебе, глупому, умываться подает?”) генералы, которых он вместо “говядин-ки” угостил печатными пряниками и леденцами (“Однако, брат, глупый же ты помещик!”) и, наконец, капитан-исправник (“Глупый же вы, господин помещик!”). Глупость помещика видна всем, а он предается несбыточным мечтам, что без помощи крестьян добьется процветания хозяйства, размышляет об английских машинах, которые заменят крепостных. Его мечты нелепы, ведь ничего самостоятельно он сделать не может. И только однажды задумался помещик: “Неужто он в самом деле дурак? Неужто та непреклонность, которую он так лелеял в душе своей, в переводе на обыкновенный язык означает только глупость и безумие?” Если мы сопоставим известные народные сказки о барине и мужике со сказками Салтыкова-Щедрина, н

А в “Диком помещике” возникает собирательный образ тружеников, кормильцев страны и в то же время терпеливых мучеников-страдальцев.

Так, видоизменяя народную сказку, писатель осуждает народное долготерпение, и сказки его звучат как призыв подняться на борьбу, отрешиться от рабского мировоззрения.

Источник: https://referat-lib.ru/view/referat-literature/268/267303.htm